В заповедной глуши

Он был не один. Были звёзды. Были деревья, трава. Был ёж, шуршащий где-то неподалёку. Была речушка. И ещё много-много всего. Включая и комаров, к которым, впрочем, Валька давно привык.

Он раскатал одеяло, сел на него, прислонился к удобной развилке граба. Ему казалось, что слышно, как в дереве шумят соки. Нет, нечего было бояться. Всё самое страшное в жизнь приносят люди. Нет, тоже не так.

Те, кто называет себя людьми.Теперь Валька был уверен: они не люди. Не фигурально выражаясь, а на самом деле — не люди. Нечто-некто, кто выглядит, как человек, но… Может быть, первые ОНИ

стояли под тем знаменем, к которому яростно прорубалась через орды их рабов горсть смельчаков в том видении… Может быть, прорубись они тогда — и…

Это я там был, думал Валька и ощущал в руке горячий черён меча. Я там был и я не успел. Не смог. Значит — моя вина, что мучили Витьку. И что тот парень, которого я тогда уложил во дворе, не знает лучшего времяпровождения, чем с бутылкой пива — тоже моя вина. И что убили хорошего человека генерала Рохлина, про которого говорил дядя Михал — моя вина. И что вышел на голландскую улицу мальчишка с карабином и стал стрелять в цветных оккупантов, и был схвачен и посажен в психушку — моя вина. И что зверьки жгут в прекрасном городе де ла Роша Париже автомобили — моя вина. И что есть подлый суд в Гааге, где судят защитников родного дома — моя вина. И что в Штатах хорошие люди, честные и храбрые люди ничего не могут сделать, кроме как в отчаяньи таранить грузовиками со взрывчаткой банки и торговые центры — моя вина. И что у мальчишки в селе нет денег на школьный рюкзак — моя вина. И что живёт в бараке семья погибшего офицера — моя вина.

И что жив и процветает на службе подлючему "государству Эрэфии" бандит-убийца этого офицера, тусклоглазый хамелеон, замаскировавшийся под "чеченского спецназовца" — и это моя вина.

Отец это понимал. А я раньше не понимал. Теперь — понимаю. Каждая пуля в хорошего человека — моя вина. Каждый детский труп в мусорном баке — моя вина. Каждый шприц с наркотой — моя вина. Каждая девчонка на трассе — моя вина.

Вину можно искупить. Не отмолить, это выдумки, это для слабых.

Искупить. Я пока не знаю — как. Но я буду стараться это сделать…