В заповедной глуши

Сам Витька от костюма отказался наотрез и ограничился белыми туфлями, светлыми джинсами и белой водолазкой. Кстати, вся эта одежда ему очень шла и видно было, что он это понимает — уже по тому, что делает вид: мол, это мне всё равно.

— Человек-оркестр готов? — в дверь заглянул Михал Святославич. — Трамвай подан к подъезду, рельсы смазаны…

— …Аннушка пролила масло, — добавил Витька, вызвав изумлённый взгляд Вальки. — Глупая книга[51].

— Знато-о-ок, — протянул Михал Святославич.

— Кое-что знаем, — скромно ответил Витька.

— С недавнего времени, — дополнил Валька, поправляя отутюженные лацканы пиджака.

— Никогда не думал, что буду ведущим Первого сентября, а не участником этого светлого праздника…

— Ещё не поздно уйти в леса, — предложил Витька оживлённо. — Отметим конец лета…

— Я дал Ядвиге Яковлевне слово джентльмена, — высокомерно ответил Валька, тряхнув волосами. — Че-а-ээк! П'ехали, — махнул он рукой Михалу Святославичу.

* * *

Первое сентября в Гирловке мало чем отличалось от первого сентября в родной школе Вальки — разве что большими непосредственностью и шумом, да куда более простыми одеяниями учеников, родителей и учителей. В отличие от саучеников Вальки, среди которых почти не встречалось настоящей дружбы и которые на лето разъезжались, здешние ребята и девчонки всё лето провели так или иначе вместе, но орали так, словно все три месяца провели поодиночке в разных районах Галактики или даже Вселенной — и не чаяли снова встретиться. Вокруг школы было не протолкнуться и создавалось ощущение, что все действительно

рады этой дате — чего быть, конечно, не могло даже здесь.

Михал Святославич сказал вдруг, не выходя из машины:

— Слушайте, мальчишки. Вы меня извините, можно было бы вас в эту школу устроить, но тут дело такое всё-таки… хотя про вас и знают все, но всё же…

Видеть мямлящего лесника было непривычно и неприятно. Поэтому Валька фыркнул:

— Неграмотными не останемся… — но, выходя из джипа, серьёзно озаботился этой проблемой. Что бы там ни случилось дальше, а со школой-то как быть? С одной стороны — можно и радоваться таким "каникулам". Но с другой — Валька был умным парнем и понимал, что это — глупое детство.