В – значит виктория

— Ну да. А дальше, как вы и решили, выяснил, что похожих женщин не одна и даже не две. И как знать, вдруг какая-то из них действительно Иданн? И если это всплывет, не видать Таруну наследства, как своих ушей, Генниг отпишет всё обретенной внучке! А старик волновался, что вестей от сыщика долго нет, и поговаривал, что надо бы дать объявление на первой полосе…

— Представляю, какая очередь «внучек» выстроилась бы перед его особняком! — присвистнул Виалисс. — И ведь наверняка нашлась бы ушлая особа, которая сумела бы убедить Геннига, что она настоящая Иданн!

— Этого Тарун и опасался. С памятью да и вообще… — Виаторр выразительно постучал себя по лбу, — у старика уже не очень, да еще эта навязчивая идея… Наследство и мечта всей жизни Таруна повисли на волоске.

— Ясно… — я тяжело вздохнула. — Ну, что такое несколько жизней для человека, решившего построить аэроплан, который сможет сбрасывать огромные бомбы на города? Там счет пойдет на сотни, если не на тысячи!

— Но среди убитых точно не было настоящей Иданн? — спросил вдруг Виалисс.

— Не могло ее среди них быть, — мрачно ответил Виаторр. — Даррон поднял архивы… Всех Крауссов хоронили в закрытых гробах, так изувечило тела. Да что там, от них почти ничего не осталось! Супругов опознали по обручальным кольцам и пломбам, а девочку… только по обломкам куклы. Дед подарил ей на десятилетие роскошную игрушку ручной работы, Иданн с ней не расставалась. На осколках нашлось клеймо мастера, ну и… Вряд ли в том купе могла оказаться еще одна девочка тех же лет.

Я содрогнулась. К счастью, воображение милосердно отказалось мне служить.

— Вот и вся история, — подытожил Виаторр. — На свободу Тарун уже не выйдет, ручаюсь.

— Еще бы. Уверен, в правительстве спят и видят, как бы наложить лапу на компанию «Генниг», и когда туда дойдут слухи об этом деле… а они непременно дойдут, — изрек Виалисс, — Тарун покончит с собой. Ну либо старому Геннигу сообщат о том, как племянничек убивал претенденток на роль Иданн… После такого он и сам его наследства лишит. Если сразу дуба не врежет.

— Что так, что этак — «Генниг» станет государственной компанией, — кивнул Виаторр. — Наверху не сплошь дураки сидят, не позволят пустить всё это с молотка. Ну и… постепенно начнут строить и скорострельные пушки, и аэропланы…

— Ключевое слово — постепенно, — ответил старший брат и поднялся. — Идемте спать.

— Да, идем, — кивнула я. — У этого дельца оказался такой душок, что мне вымыться хочется!

— Иди да вымойся, — фыркнул он. — Да, Тори, а нам не полагается награда?

— За что это? — удивился он. — Преступника-то задержал я!

— Не ты, а нэсс Тавид! — напомнила я ему слова Нокса. — А дело раскрыли мы!

— Ну хорошо, — сдался Виаторр. — Пускай будет ничья! Между прочим, вы работали вдвоем…

— Втроем вышло бы еще эффективнее, — намекнул Виалисс и сгреб нас обоих в могучие объятия. — Ну да ничего, братец, ты еще дозреешь до частной практики!

— Поживем — увидим… — дипломатично прохрипел тот.

7.

Тем вечером ничто не предвещало бури, однако при виде Виаторра, опоздавшего к ужину, я насторожилась: мой брат-близнец выглядел так, будто разбил головой окно — все лицо и даже уши в мелких порезах, в волосах и на одежде блестит стеклянное крошево, руки тоже исполосованы…

— Что это с тобой? — с интересом спросил Виалисс, собирая карты и вытряхивая из рукавов лишние тузы (мне для новой книги требовалось разобраться, как действуют шулеры в разных ситуациях, и старший брат любезно согласился меня просветить). — Зеркальная болезнь?

— Отнюдь… — процедил Виаторр, смерив его недобрым взглядом.

— Поди переоденься, только плащ в холле сними, — посоветовала я, — иначе потом из ковра это стекло не вытряхнешь, а я тут, бывает, босиком хожу. И шарф выкинь, он весь в крови!

Против ожиданий, Виаторр не стал препираться, а молча вышел. Слышно было, как он зовет слугу.

Потом он протопал к себе наверх — теперь можно было различить шипение и ругань (видимо, Виаторр обрабатывал свои боевые порезы), какой-то грохот…

Мы с Виалиссом переглянулись, ничего не понимая. Хотя… судя по выражению лица старшего брата, он что-то подозревал. А может быть, знал наверняка, по нему не скажешь.

Как вскоре выяснилось, оба мы были недалеки от истины.

Наш страдалец явился, перемазанный йодом с ног до головы (вот что это был за грохот — флакон разбил, конечно же. и наверняка уделал всю ванную комнату!) и заклеенный пластырем крест-накрест. Даже на ушах был пластырь, и выглядело это настолько комично, что я не сдержалась и прыснула, а Виалисс жалостливо спросил:

— Может, лучше было загипсовать? Для надежности?

Виаторр снова промолчал, а это уже не сулило ничего хорошего. Из нашей троицы у него самый взрывной нрав, он быстро закипает, но так же быстро успокаивается. Но если Виаторр молчит — жди беды. Когда его прорвет, мало никому не покажется!

— По-моему, от голода он язык проглотил и дара речи лишился, — быстро сказала я. — Идем скорее ужинать, в самом деле, не то очередной шедевр Адиты остынет, она огорчится и всю неделю будет кормить нас… например, молочной кашей. С пенками.