Валенсия и Валентайн

– Хорошо, хорошо, – сказал он, кивая. – Вам обязательно понравится Салар-де-Уюни! Впечатляющее зрелище. Вам не захочется уезжать. И вы выбрали идеальное время года для посещения этого места.

Ночь, которую мы провели в Уюни, была беспокойной без всякой видимой причины. Мне не спалось, и мистер Валентайн никак не мог уснуть. Бо́льшую часть ночи мы просидели в гнезде из одеял, скрестив ноги, прижавшись лбами друг к другу, вспоминая со смехом любимые моменты последних четырех лет. Мы прощались, но тогда не знали этого.

Он заснул раньше меня, и я упустила последнюю возможность задремать под звуки его голоса.

На следующее утро, около одиннадцати, мы встретились с нашей туристической группой. Так началось наше путешествие в Салар-де-Уюни, оказавшийся совсем не озером. Это было нечто, звучавшее уныло и скучно, но в действительности превзошедшее наши ожидания: самая большая в мире соляная равнина.

Мы прибыли в колонне из внедорожников, и нас так трясло и качало, наши мозги так подскакивали в черепных коробках, что вскоре я начала задаваться вопросом, не начались ли у меня галлюцинации. Мы видели лужи с красной, ржавой водой и ярко-розовых фламинго, а также остовы старых, сломанных поездов и железнодорожных вагонов, которые остались гнить после краха горнодобывающей промышленности в 1940-х годах. Наш гид, знавший, казалось, все, делился с нами своими богатыми знаниями, сдабривая их изрядной дозой остроумия. Сам он, должно быть, совершал это путешествие в миллионный раз.

Та скудная, сохранившаяся здесь растительность не была похожа ни на что из того, что мне приходилось видеть раньше. Вообще все вокруг было таким странным и чужим, что казалось, будто мы каким-то образом попали на Марс. Я представила, как подброшенные колесами камни-метеориты бьются о пол джипа у меня под ногами, и закрыла глаза. Машину тряхнуло. Я едва не прикусила язык и тут же открыла глаза, ругая себя за то, что притворялась, будто нахожусь где-то еще, когда оказалась в совершенно потрясающем месте.

Когда мы прибыли на соляную равнину и вылезли из машины, я не сразу поверила своим глазам.

Два неба и две земли, два мистера Валентайна, две колонны джипов, две группы туристов. Вся пустыня была зеркалом.

Это было что-то головокружительное. Я не сразу решилась вылезти из джипа, опасаясь, что выпаду из нашего мира в параллельный под моими ногами или, по крайней мере, в бездонную лужу, но наш гид успокоил меня, сказав, что озеро, покрывающее соляную равнину, имеет глубину не более пары сантиметров и этой воды достаточно, чтобы отразить все, что находится над ней. Мистер Валентайн выпрыгнул первым и помог спуститься мне. Мы отошли от нашей группы, когда все вытащили фотоаппараты и принялись фотографировать небо, самих себя, друг друга, отраженных в стеклянном пространстве. Мы не взяли с собой фотоаппарат – мистер Валентайн в нем не нуждался. Испытав что-то, он мог потом описать это так, что никакие картинки не требовались. Впечатление от его рассказа было таким же, как если бы ты сам побывал там.

Мы посмотрели вверх на одно небо и вниз на другое, и мистер Валентайн взял меня за руку. Он пошевелил ногой, и его отражение в точности скопировало движение. По воде прошла рябь, и небо под нами заколебалось, но то, что было выше, оставалось совершенно неподвижным. Крошечный разрыв в иллюзии.

– Ну вот, – сказал он, улыбаясь. – То, что нужно, правда? Зеркало. Мы побывали повсюду в мире и видели разные удивительные вещи, и последнее, что видим сейчас, это самих себя. Последний взгляд на нас, таких, какие мы есть, только на нас двоих, прежде чем мы отправимся в новое приключение.

Я кивнула, глядя на нас, на землю, на небо вокруг. Мы выглядели такими маленькими, как будто могли затеряться во всем этом пространстве, и я была благодарна ему за то, что могла за него держаться.

Остальная часть нашей туристической группы была уже далеко; все кричали, бегали и смеялись, но вода вокруг нас была такой спокойной и облака отражались в ней так ясно, что казалось, будто мы стоим в небе.

Приближался вечер, но никто, казалось, не спешил уходить. Я могла бы остаться там навсегда, хотя недосып прошлой ночи давал о себе знать. Внезапно мистер Валентайн указал куда-то вдаль.

– Тебе это не кажется странным?

Трудно сказать, вызвали ли его слова бурю или он просто заговорил в тот самый момент, когда кто-то еще заметил собирающиеся у горизонта странного вида облака. Все небо приобрело красноватый оттенок, и поднявшийся ветер хлестнул меня по лицу моими же волосами. Гиды побежали к своим разбросанным по пустыне группам с криками: «Идем! Идем!» Мистер Валентайн потянул меня в направлении небольшой вереницы джипов, которые быстро заполнялись туристами. Ветер усилился, и я почувствовала панику, хотя и не понимала толком, что происходит. Все казались такими спокойными, и, несмотря на ветер, так же выглядело небо и пустыня. Вот только спокойствие это было жуткое, тревожное.

Спокойствие из фильма ужасов. Ветер задул сильнее, и облака бесшумно ускорили свой бег.