Валерий Гаврилин

12 октября 1982 года в Москве было исполнено четыре части («Смерть разбойника», «Ти-ри-ри», «Вечерняя музыка», «Дорога»). Гаврилин плохо себя чувствовал и приехать не смог[200]. Когда последние ноты отзвучали, публика начала скандировать: «Автора! Автора!», Владимир Минин поднял над головой партитуру, — зрители стали аплодировать ей. А потом многие подходили к Наталии Евгеньевне, передавали автору слова восхищения и благодарности. Были З. А. Долуханова, композитор В. И. Рубин, космонавт В. И. Севастьянов. Все сходились во мнении, что такого раньше никогда не звучало. Владимир Минин сказал, что без самого именинника именины состояться не могут. Но всё равно поехали на квартиру к одной певице: такой праздник необходимо было отметить. И уже оттуда звонили Валерию Александровичу, поздравляли. А он был встревожен и обескуражен, никак не мог поверить, что всё и правда прошло хорошо.

Сомнения полностью развеялись, когда 14-го числа пришло восторженное письмо Свиридова. Среди прочего он писал: «С этой музыкой вошло в филармонический зал нечто новое, новый мир, редкий гость здесь. Пахнуло Россией, её глубиной, и не только прошлым, а её сегодняшним днём, сегодняшним мироощущением. Люди жаждут нового искусства, не того «нового», которым наша музыкальная критика дружно велит восхищаться, а того искусства, которое выражает их самих, которое они безошибочно чувствуют и которое появляется у нас — увы! — так редко. И Вы — эту жажду утоляете!.. Очень жаль, что Вы не были в концерте, не видели восторженного зала. Может быть, сознание насущной необходимости Вашей музыки людям ободрило бы Вас» [45, 9—10].

Георгий Васильевич говорил, по сути, о той самой соборности, о единении людей на концертах, которое автор «Перезвонов» считал главной целью своего искусства. Значит, сочинение удалось, значит, получилось создать музыку действительно близкую, нужную слушателю. «Идеально, если об авторе забудут, — констатировал Гаврилин в одном из интервью, — сказали бы, что это музыка вообще, а не авторская» [21, 314].

В октябре сочинение приняли к изданию. Именно тогда (во время подготовки партитуры) ему было дано жанровое определение симфонии-действа.

Проблем не было, поскольку один из работников министерства присутствовал на концерте и с первых нот влюбился в опус Гаврилина. Тогда же решено было издавать и «Здравицу» (кантату для смешанного хора и симфонического оркестра на слова В. Максимова, сочинённую в 1982 году). Позже её исполнили в концерте к 60-летию со дня образования СССР.

В общем, судьба «Перезвонов» складывалась удачно. Однако 1 февраля 1983 года, после московского концерта в Малом зале консерватории, случилось одно недоразумение.

Концерт, состоящий из произведений Гаврилина и Таривердиева, прошёл великолепно. Рижский фортепианный дуэт многократно вызывали на бис, Гаврилину даже пришлось настоятельно увести музыкантов за кулисы. А потом были фотографии и посиделки у Селиверстовых. Стали припоминать дневной разговор с Мининым (он приезжал к Гаврилину ещё до концерта). И вдруг, восстановив в памяти все слова Владимира Николаевича, отчётливо осознали причину его визита: Минин иносказательно и очень робко пытался сообщить, что «Перезвоны» целиком будут исполняться только в 1985 году, и не ранее.

Гаврилин очень расстроился, опять вернулись мрачные думы: «Это услышать произведение только через два года! Да мало ли что может случиться через два года! <…> Нечего витать в облаках. Я не достиг того положения, чтобы моё сочинение разучивали без очереди. Сочинение требует много труда, а легче же разучить Моцарта, чем мой концерт. И нечего рассчитывать на то, что Образцова и Нестеренко будут возиться с моими сочинениями, — они учат то, что им заказывает заграница!» [21, 272].

Потом фрагменты из «Перезвонов» были представлены в Таллине на пленуме Союза композиторов СССР. Гаврилин ездил слушать: исполнение не очень впечатлило, но многие поздравляли, в частности композитор Тихон Хренников. Это было в марте 1983 года[201]

. А в сентябре 9 номеров из оратории-действа снова звучали в столице. На репетициях автора не всё устраивало, но концертное исполнение (солировали Василий Ларин и Наталья Герасимова) превзошло все ожидания: это, вероятно, был самый главный предпремьерный показ «Перезвонов»[202].

Премьера же состоялась в 1984 году: целиком симфония-действо, посвящённая Владимиру Минину, прозвучала 17 января в Большом зале Ленинградской филармонии (исполнители: Московский камерный хор под управлением В. Минина, солисты Н. Герасимова, В. Ларин, текст читал Р. Суховерко).

Гаврилин плохо себя чувствовал: взяли билеты в ложу, чтобы в случае приступа можно было сразу покинуть зал. Но никаких неприятностей не случилось, день великой премьеры ничто не испортило.