Ваш любимый доктор, или Дело всей жизни

– Мне нравится ход твоих мыслей, Эл, – одобрил мелкий пушистик. – Я чувствую, что скоро этот недолекарь упадет носом в грязь и перестанет вставлять палки в колеса.

– Он и без моей помощи упадет, но этот процесс можно ускорить. Я думаю, Пискун, что нам стоит наведаться в ту аптеку.

Аптека на улице Красного плюща была всего одна, и я без труда нашла скромное здание, притаившееся между двумя серыми домами. Звон колокольчика возвестил о моем прибытии, следом заскрипели половицы. Внутри остро пахло травяными настойками и было слышно, как аптекарь толчет в ступке ингредиенты.

Отставив работу в сторону, ко мне из-за стойки шагнул пожилой мужчина в очках. Выглядел он этаким безобидным добряком, такого и при желании не заподозришь ни в чем криминальном.

– Чего изволите, нейра? – спросил он, внимательно глядя мне в лицо. – Есть свинцовые белила, рвотный порошок для сохранения талии, компрессы для роста груди…

Я кашлянула, прервав поток слов, и произнесла больным голосом:

– Я к вам… от нейта Ойзенберга.

Тот замолчал на несколько секунд, а потом его лицо приобрело взволнованное выражение:

– И что он вам выписал, душенька, можно поинтересоваться? Что у вас за недуг?

Я стрельнула глаза вправо и влево, а потом шепнула, сохраняя таинственность:

– Я к вам за тем самым средством.

– Тем самым? – таким же шепотом переспросил аптекарь, при этом его взгляд из приветливого стал острым и подозрительным. Я почти увидела, как вертятся шестеренки у него в голове.

Наконец, аптекарь произнес:

– Подождите здесь, нейра.

И исчез за занавесью, ведущей в другое помещение. Угрызения совести не мучили меня, когда я отодвинула край тяжелой занавески и сунула нос в узкую щелку. Аптекарь снял с верхней полки стеллажа деревянный ящик, вытащил поддон с какими-то склянками. Под ним скрывалось второе дно…

Я отпрянула, когда аптекарь задумал повернуться.

– Что там? В облике браслета я ничего не вижу! – пищал тиин.

– Да погоди ты, потом расскажу.

Аптекарь снова возник у меня перед глазами и, сунув в руку фиал с жидкостью, назвал шепотом цену. Он не был болтливым идиотом, теперь старался поменьше говорить и всем видом показывал, что мне нужно побыстрее отчалить. Но я нарочно копалась в кошельке.

– А как я узнаю, что средство подействовало?

Аптекарь кашлянул и побегал глазами по лавке, словно думал, что на потолке или под столом мог притаиться шпион.

– Пойдет кровь.

Я округлила глаза и зажала рот ладонью.

– Кровь?

Тот закивал.

– Да-да. Кровь. Много крови.

Вот теперь я на сто процентов убедилась, чем промышляет Ойзенберг. Это не наркотик, нет. Он направляет женщин к аптекарю, который тайно продает средства для изгнания плода. Святоша не брезгует запрещенными в королевстве методами и занимается тем, в чем пытался обвинить меня. Вот голубчик и попался! Лицемер проклятый. Теперь он у меня в кулаке, могу хоть сейчас идти в местную полицию.

Но если власти начнут разбираться, прижмут к ногтю Ойзенберга и аптекаря, то пострадают и женщины, которые пользовались их услугами. Я не знала этих женщин, как не знала обстоятельств, вынудивших их пойти на этот шаг, не имела права их судить и не хотела провоцировать начало «охоты на ведьм». Лесси избежала наказания, потому что умерла, но если бы осталась жива, ее бы ждали годы заточения.

Я расплатилась с аптекарем и покинула лавку. Вечер уже вступил в свои права. Какое-то время я бездумно шла по улице, держа руку в кармане юбки и сжимая в кулаке фиал, пока не вспомнила о забытом возле аптеки магоходе. Задумалась так, что все из головы вылетело. Работа научила меня понимать женщин, любить их и чувствовать. И я правда не знала, что делать.

– Эл, что теперь? – осторожно поинтересовался тиин.

– Не знаю. Мне надо подумать.

– Да что тут думать? – возмутился Пискун. – Ты что, зря связывалась с тем страшным бандитом? Давить надо Ойзенберга, пока он бед не натворил!

Фамильяр был по-своему прав. Чем дольше Ойзенберг «лечит», тем больше людей страдает. И многие считают, что это в порядке вещей, что они сами виноваты в своей болезни и в том, что лечение не помогает, а конечности отваливаются из-за гангрены.

– Я тебе обещаю, что скоро Ойзенберг перестанет практиковать.

– Ага! – раздалось скептическое. – Скорее он тебя прихлопнет где-нибудь в темном переулке. Или отравит. Ты не забыла, что он член гильдии, а эта братия друг друга покрывает? Что бы он ни сделал, Лейн и коллеги за него заступятся.

– Даже Лейн начинает прозревать, – успокоила я пушистого друга. – Все будет хорошо.

Глава 17

Полночи я не могла уснуть: тревога грызла душу, еще и Норвина дома не было, а я не знала, где он и чем занят. Напрасно пыталась разложить мысли по полочкам и только больше путалась. Клубок событий все сильнее закручивался: противостояние с Ойзенбергом и его подпевалами, темные делишки Меридиса, госпиталь, загадка гибели Эллен. Нутром я чуяла, что еще немного, и что-то случится. Что-то, что даст толчок и сдвинет все с мертвой точки.