Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Потому что,— перебил его Джерин, зачем-то снова указывая на Теля,— мы должны воевать. Торомон дошел до такого состояния, что должен сливать излишнее напряжение куда-то вовне. Наша наука опередила нашу экономику. Наши законы стали строги якобы для того, чтобы остановить беззаконие. Но на самом деле законы ужесточились только для того, чтобы поставлять рабочих на рудники. Все очень просто. Каторжники будут добывать больше тетрона, и все больше горожан останется без работы и будет нарушать законы, чтобы выжить. Десять лет назад, до аквариумов, рыба была в пять раз дешевле, чем сейчас. И безработных в Тороне было всего четыре процента, а сегодня их — двадцать процентов от городского населения. Четверть нашего города голодает. И каждый день прибывает все больше людей. Что мы будем с ними делать? Война — единственное, чем мы можем занять их. Университеты увольняют профессоров, чью науку нельзя использовать для лишения людей работы. А с ними что мы будем делать? Тоже пошлем воевать. Постепенно рудники завалят нас тетроном, его будет слишком много даже для аквариумов и гидропонных садов. И мы будем использовать его для войны.

— А что потом? — спросил Тель.

— Мы не знаем, с кем или с чем мы воюем,— повторил Джерин.— Может, мы будем сражаться сами с собой, даже не подозревая об этом. Судя по истории, во время войны каждую сторону держат в неведении относительно другой. Или кормят сказками для малышей вместо правды. Но правда может быть...— его голос оборвался.

— Какой же у вас план? — спросил Тель.

У стойки опять засмеялись.

— Как-нибудь...— его голос понизился.— Каким-то образом мы должны спасти хотя бы часть мира от грядущего уничтожения. Лишь немногие из нас знают все, понимают все и знают, что... что надо делать.

— Что? — снова спросил Тель. Джерин неожиданно повернулся.

— Выпьем! Выпьем все!

Замешательство исчезло без следа. Все оживленно двинулись к бару.

— Выпьем! Выпьем, друзья и братья! — громогласно призвал Джерин.

— Какой у вас план? — снова спросил растерявшийся Тель.

— Я расскажу тебе,— почти шепотом ответил старик,— но не сейчас. Не сейчас...— он опять обернулся.— Пить до дна!

Трое мужчин, уже получившие стаканы, одобрительно закричали.

— Вы со мной, друзья? — спросил старик.

— С тобой! — крикнули еще шестеро, стукнув стаканами по столу. Взгляд Теля метался от Альтер к Рэре и обратно.

— Мой план...— начал Джерин.— У всех есть стаканы? Еще один круг на всех.

Раздались общие крики одобрения. Стаканы моментально опорожнились и наполнились снова.

— Мой план... понимаете, он в общем-то не совсем мой, это лишь малая часть великого плана спасения... Так вот, мой план — похитить принца Лета из дворца. Это та часть, которую должны выполнить мы. Вы со мной, друзья?

Поднялся крик. Кто-то в углу бара затеял драку. Голос Джерина пробился сквозь шум, заставив его на несколько секунд утихнуть, и перешел в задыхающийся шепот:

— Вы должны быть со мной! Сегодня ночью! Я... я так спланировал.

Тель нахмурился, а Альтер покачала головой. Старик закрыл глаза. Рэра встала рядом с ним и положила руку на плечо.

— Ты сам можешь заболеть от этих криков. Давай я отведу тебя наверх, в твою комнату.

Когда она повернула старика к лестнице, отмеченный шрамами гигант встал, поглядел прямо на Джерина и осушил свой стакан. Джерин кивнул, тяжело вздохнул и позволил Рэре вести его. Тель и Альтер смотрели ему вслед.

Пьющие вновь зашумели.

Глава 4

Она сделала запись в блокноте, отложила карандаш и взяла жемчужную застежку, которой скреплялись плечи ее белого платья.

— Позвольте причесать вас, госпожа,— обратилась к ней горничная.

— Одну секунду,— Клея перевернула страницу 328 своих интегральных таблиц и проверила дифференциал субкосинуса корня n-ной степени из А плюс В, умноженного на А в n-ной степени плюс В в n-ной степени. Перенесла значение в блокнот.

— Госпожа? — снова позвала горничная, худая женщина лет тридцати. На ее левой руке отсутствовал мизинец.

— Можешь начинать,— Клея откинулась в гамаке и подняла с шеи темную массу волос. Горничная одной рукой взяла это богатство цвета эбенового дерева и нашарила конец серебряной цепочки с нанизанными через каждые полтора дюйма жемчужинами.

— Что вы там рисуете, госпожа? — полюбопытствовала горничная.

— Я пытаюсь установить инверсию субтригонометрической функции. Мой профессор математики в университете открыл непрерывные функции, но никто еще не доходил до обратных.

Горничная ловко вплела цепочку, взяла гребень и вонзила его в каскад волос, упавших на плечо Клеи.

— А... что вы будете делать с ними, когда установите?

— Уместный вопрос,— отозвалась девушка.

— Ой, простите меня...

— Да нет,— сказала Клея.— Они и в самом деле будут совершенно бесполезны. Они существуют, могут быть описаны, но в мире очень мало того, что можно сделать с их помощью. Что-то вроде квадратного корня из минус единицы. Когда-нибудь мы найдем им применение, однако пока они бесполезны. Но интересны.

— Наклоните голову чуть влево, госпожа,— ответила на это горничная. Клея подчинилась.