Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Вот смотри: суть, которую люди точно представляют себе, только глянув на вещи, обезьяны постичь не могут. Мы же представляем с одного взгляда некоторые вещи, которые не могут представить люди. Например, под каким углом и с какой силой бросить монетку, чтобы выбить именно те монеты с дальнего конца слумата, которые мы хотим. Если ты можешь судить о направлении и скорости брошенной монеты, ты представляешь себе расклад сил в матрице и то, каким образом он сработает в конце.

— Кажется, я понял,— сказал Тель.

— Я не могу объяснить тебе это математически, но ведь и ты не мог бы математически объяснить замедление того грузовика.

— Пожалуй, нет.— Тель вдруг глянул на лесного стража и нахмурился.— Послушай, когда ты сказал «вы, люди», это прозвучало так, будто ты сам... не человек.

Пторн засмеялся.

— Что ты хочешь сказать? Обезьяны — часть вас, так же, как и вы, люди — часть нас...

— Вот-вот! Разве ты не слышишь, как ты это говоришь?

— Да,— сказал Пторн, помолчав.— Я слышу.

На юношу вдруг снизошло спокойствие.

— Так вот, насчет игры. Может ли кто-нибудь из... нас, людей, сделать то, на что ты только что намекал?

Пторн пожал плечами.

— Полагаю, какой-нибудь исключительный мозг может. Но ведь это, в сущности, не так важно.

— По-моему, важно. Мы, люди...— повторил Тель.— Как же вы называете себя, если не думаете о себе как о людях?

Пторн снова пожал плечами.

— Мы думаем о себе как о стражах, лесных стражах. Только слово «лес» — не главное.

— Это верно. Иногда вы называете себя лесными стражами, иногда — лесным народом.

— В качестве стражей мы охраняем ваши каторжные рудники на краю леса и возвращаем беглых заключенных.

— Ах, да. Я и забыл. Я знал одного беглого заключенного до того, как вступил в армию,— он на миг задумался.

— О чем ты думаешь? — спросил Пторн.

— А? — Тель вскинул глаза на собеседника.— Если совсем честно, то об ожерелье.

— О каком ожерелье?

— Из полированных раковин, которые я нанизал на ремешки.

— А как оно связано с бежавшим заключенным?

— Девушка, которой я подарил это ожерелье, тоже знает этого человека. Это ожерелье было однажды сломано, на него наступили. Но потом я его починил. Красивое было ожерелье. Я сам полировал раковины.

— Да,— отозвался Пторн чуть мягче и ласковее, чем обычно.

— Как ты думаешь, что там за свет на краю города? — спросил Тель.

— Не знаю. Может быть, собираются что-то делать в учебном лагере. Хотя похоже, что свет идет из очень ограниченной части города.

— А зачем им свет, если там нет никого?

— Кто знает? — Пторн внезапно выпрямился.— Смотри-ка! Видишь, некоторые бегут прямо вскачь.

— Угу, я тоже увидел одного. Интересно, куда это они.

— Не знаю. Те, кто бежит, обратно не возвращаются. Хотел бы я знать, связано ли это с основными учениями. Говорят, это будут не шесть недель, а просто праздник какой-то...

— Знаешь,— сказал Тель, опуская плечи.— Я не видел среди рекрутов ни одного из... стражей, которые читают мысли, с тройным шрамом.

Пторн застыл у перил.

— В самом деле? Что ты знаешь о телепатах?

— Ничего,— сказал Тель.— Знаю только...— он осекся.— Ну, я знал когда-то одного мужика, я хочу сказать, стража, который мог читать мысли. И у него были шрамы.

— Похоже, ты знаешь кучу интересных людей,— заметил Пторн.— А знаешь ли ты, что очень немногим из таких, как ты, людей известно о стражах-телепатах? Очень, очень немногим. Я бы сказал, что об этом вне леса знают человек сорок, и большинство из них — члены Совета.

— А ты сам... не телепат? — спросил Тель.

— Нет. И ты прав, в армии их нет. Их не призывают.

— Обычно я никому не говорю о них.

— Думаю, это хорошо,— он вдруг положил руку на плечо Теля.— Пойдем-ка обратно в барак, мальчик. Я хочу рассказать тебе одну историю.

— О чем?

— О заключенном. Я имею в виду бежавшего заключенного.

— Да?

Они пошли к дороге, ведущей к баракам.

— Я жил неподалеку от каторжных рудников, Тель. Не все лесные стражи патрулируют рудники, но если уж родился возле них, шанс велик. Мы были организованы в отряды, этакую мини-армию. Отдаленные племена стражей гораздо более неформальны, но те, кто близок к рудникам и работает на них, должны быть в известной степени упорядоченными. Нашим отрядом командовал очень спокойный страж с тремя шрамами на лице. Мы сидели у костра и болтали, а Рок — так его звали — стоял у дерева. Был вечер, на камнях жарилось мясо, в воздухе чувствовалось приближение дождя. Вдруг хрустнула ветка, и на поляне появилась Ларта, лейтенант отряда Фрола, который патрулировал лес в миле от нас. У нее тоже был тройной шрам, и она была одета в черный мех, который так и сверкал в оранжевых лучах заката. Она и Рок молча разговаривали несколько секунд, и потом заговорили вслух, чтобы мы поняли.

«Когда они попытаются бежать из рудника?» — спросила Ларта.

«Перед самым рассветом»,— ответил Рок. Мы все слушали.

«Сколько их?» — спросил Рок.