Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

«Трое,— ответила Ларта.— Один — хромой старик. Он пробыл на рудниках четырнадцать лет. Пять лет назад при обвале ему раздробило ногу. Ненависть в его мозгу пылает, как полированный рубин, сверкает в глазах. Он скорчился у ступенек охраны, ждет, крутит в пальцах прутик, стараясь не думать о боли в ноге. Он чувствует себя очень старым.

Рядом с ним тяжелый человек. Текстура его мозга похожа на железо и ртуть. Он очень заботится о своем теле и сейчас думает о жировой складке на животе, к которой прижаты его колени. На правой щеке у него шесть веснушек, и десять на левой. У него на животе шрам после удаления аппендикса, и он думает о нем, мельком вспоминая белые стены Главного медуправления. Он всегда, даже в тюремном лагере, старался выглядеть легко адаптирующейся личностью, которая спокойно и точно действует в новых ситуациях. Но решимость, с которой он готовился к побегу — он вспоминает, как чуть не застрял в туннеле, который они рыли ложками, башмаками и руками, чтобы добраться до сторожки,— решимость твердая и холодная.

Третий, самый молодой, черноволосый, с оглушенным взглядом, сжался позади тех двоих. Думает о гладкой поверхности пруда, о чем-то ярком, что бросает снизу вверх, об энергоноже и искрах, которые тот разбрасывает. Вот так выглядит в его юном мозгу идея свободы».

Пока Ларта говорила, пошел мелкий дождь. Рок сказал:

«Они прижались теснее. Напротив двери через ступеньки сторожки натянут шнурок. Сменщик всегда входит в эту дверь за секунду до того, как первый охранник выйдет в заднюю дверь. Сменщик зацепится за веревку, заорет и упадет. Первый вернется обратно посмотреть, что случилось, и тогда беглецы проскочат освещенное место и скроются в джунглях. Так спланировал Ртуть и Железо. Пылающий Рубин привязал один конец шнурка, а Энергетический Клинок — другой. Они ждут под моросящим дождем».

Мы тоже сидели и ждали. Ларта ушла к своему отряду.

Такова первоначальная история. Затем был сам побег: крик стражника, быстрые шаги второго, беглецы перебежали освещенную полосу и скрылись в темноте среди мокрых деревьев. Я пошел по следу Рубина и услышал, как он ковыляет по мокрым листьям, как он остановился и прошептал: «Харт, Йон, где вы? Ради всего святого...» Я тронул рукоять энергоножа, и мокрые листья засияли зеленым светом. Старик откашлялся, отшатнулся и вскрикнул, рубиновая ненависть сверкала в его глазах. Он снова закричал и упал ничком на мягкую землю. Я снова коснулся рукояти, и его тело вытянулось. Веснушчатый же кричал и кричал, вцепившись в мокрый ствол дерева. Его ртуть испарилась, а железо вытекло с горячей жидкостью страха. В последний раз он крикнул: «Кто вы? Покажитесь! Это нечестно!» И мы взяли его в тесное кольцо.

На заре под дождем мы отнесли два тела обратно и оставили в грязи перед хижинами. Вот самая настоящая история настоящего побега.

Они уже почти дошли до бараков.

— Зачем...— начал Тель,— зачем ты рассказал мне это?

Пторн улыбнулся.

— Мы же унесли только два тела. Третий, самый молодой, свернул к радиоактивным лавовым полям, куда мы не могли следовать за ним. Он должен был умереть. Но не умер. Он спасся. Ты сказал, что знал бежавшего заключенного, а он был единственным за последние шестнадцать лет. И к тому же тебе известно о телепатах. И вдобавок у тебя весьма забавные глаза. Ты знаешь это?

Тель сощурился.

— Я не телепат,— снова сказал Пторн.— Но любой лесной страж рассказал бы тебе эту историю, если бы ты сказал ему то, что сказал мне. Мы... чувствуем вещи чуть более отчетливо.

— Но я все-таки не понимаю...

— Завтра мы идем на базовое обучение. Через шесть недель мы встанем перед врагом. А до тех пор, мой друг, держись подальше от игр со случайностями. Они вовсе не так случайны, как ты думаешь. И держи язык за зубами.

И они вошли в барак.

Глава 3

Островной город Торон располагался концентрическими кругами. В центре — королевский дворец, на прилегающих к нему улицах, словно исполинская колоннада — высокие башни богатых торговцев и промышленников. Здания смотрели друг на друга широкими окнами, многие из которых были украшены пластинами цветного стекла, приводимыми в движение с помощью скрытых устройств. Вдоль верхних этажей шли латунные или мраморные балконы. По улицам прогуливался праздный народ в яркой одежде.

Внешнее кольцо — берег, пирсы, пристани, общественные здания и склады. Изнутри к нему примыкал район, известный как Адский Котел, с запутанными узкими улицами, где злобные серые коты охотились за портовыми крысами у опрокинутых мусорных баков. Здесь жило в основном рабочее население Торона, а также подонки общества, многие из которых входили в бродячие банды недов.

Между внутренними и внешними кольцами был район неприметных домов — меблированных комнат, а иногда и частных жилищ служащих и ремесленников, продавцов и секретарей, инженеров, врачей и юристов. В общем — всех тех, кто достаточно зарабатывал, чтобы подняться над беспорядком Котла, но был слишком слаб, чтобы удержаться в центре.