Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Ни хрена,— ответил Креветка.— У нас все честные,— он перенес вес с одной ноги на другую.— Слушай, Тель, мы тут малость поспорили насчет тебя. Разреши наш спор, если ты не против.

— Конечно,— сказал Тель.— В чем дело?

— Какого цвета у тебя глаза?

Тель свел брови и неловко пошевелился.

— Зеленые. А что? — и тут же пожалел, что спросил.

— Можно посмотреть?

— Я... думаю, да.

Креветка подошел поближе, а Кудряш смотрел через его плечо.

— Вот видишь, я же говорил! — воскликнул Креветка.— Зеленые, как и у меня. Это потому, что мы оба с побережья. Там почти у всех зеленые глаза.

— Я не это имел в виду,— сказал Кудряш.— Я говорил о том, что случается в темноте, а не на свету. Давай-ка иди в тень.

— Слушайте,— сказал Тель,— мне нужно идти. Мой танк, наверное, уже готов к отправке.

— Ты на какой танк?

— На третий.

— Прекрасно. Я как раз его водитель. Пошли.

Тель бросил свой разум в пяти различных направлениях, но нигде не было выхода, так что пришлось идти к длинному ряду танков.

— Вот мой малыш,— сказал Креветка, похлопав черный металлический корпус.

— Давайте внутрь,— сказал Кудряш, открывая дверцу. Гидравлический трап спустился в грязь.— Там я покажу, что я имел в виду.

Тель вошел в танк за Креветкой и перед Кудряшом.

— Нет, не включайте. В этом-то вся и штука.

В темном танке свет падал только через водительский люк в дальнем конце. Тель встал у стены, а Креветка и Кудряш вглядывались в его глаза. Сердце Теля было словно зажато в чьих-то жестких пальцах.

— Все в порядке,— сказал Креветка.— Какой, по-твоему, у них цвет?

— Ничего не понимаю,— нахмурился Кудряш.— Там, на учебной базе, как только стемнеет, его глаза выглядели так, словно их вовсе нет.

— Но... у меня зеленые глаза,— сказал Тель. Что-то в нем повернулось, подобно дымчатому кристаллу, набитому воспоминаниями, которых он не мог увидеть.— Глаза у меня зеленые.

— Конечно, зеленые,— подтвердил Креветка.— Какими же им еще быть у рыбака и сына рыбака?

— Ну согласен, согласен,— сказал Кудряш и еще раз взглянул.— Верно, зеленые. Не иначе у меня крыша поехала.

Да, подумал Тель, глаза у меня зеленые, такими были и будут. И он удивился, почему так нервничал, когда ребята захотели посмотреть. С чего бы его глазам менять цвет, удивился он. С чего?

— Король и в самом деле помер?

— Ага. Я слышал официальный рапорт. Как ты думаешь, это значит, что скоро конец войне?

— Кто его знает. Говорят, готовится большое сражение. Может быть, оно и решит дело.

— Надеюсь. Эх, я бы отдал передние зубы, чтобы вернуться в Торон только для того, чтоб взглянуть, что там делается.

— И я тоже.

Танк рассекал грязь, туман струился в овальных люках. Тель пристроился на краешке сиденья. Впереди на водительском месте Креветка проделывал непонятные движения руками и ногами, а его голова и плечи тонули в тумане. Они двигались так уже с час, когда слева донесся звук, словно размалывались камни. Люди переглянулись.

— Что это? — спросил кто-то у водителя. Креветка пожал плечами.

Тетроновый мотор урчал под ногами. Тель откинул голову к стене. Вибрация почти усыпила его, когда треск раздался снова. Тель открыл глаза и увидел через правое окошко вспышку света.

— Что там за хрень? — взвыл кто-то.— На нас что, напали?

— Заткнись,— бросил Креветка с водительского места.— Совсем заткнись!

Затем через инструктажный микрофон в углу прозвучали слова:

— Спокойствие, бдительность, как вас учили. Водители следуют по графику. Остановка — по приказу.

Тель ждал, пытаясь унять биение крови. Танк катился вперед.

Еще через полчаса кто-то сказал:

— Хорошенькое дело — воевать запертыми в проклятой железной коробке!

— Заткнись! — на этот раз сказал офицер.

Хлопун спокойно сидел под скамейкой. Тель нагнулся и дал ему кусочек угля. Когда он опустил руку вниз, перья мягко погладили его по запястью.

Когда Тель снова посмотрел в овальное окошко, было уже темно. А они все ехали и ехали.

— Всем водителям остановиться,— сказал микрофон. Танк накренился. Тель пошарил под скамейкой и взял комок перьев к себе на колени. Все глаза хлопуна были плотно закрыты. Люди зашаркали по полу тяжелыми ботинками, сиденья заскрипели.

— Расслабьтесь,— мрачно бросил офицер.— Вы свой шанс не упустите.

— Конвой, на выход,— сказал микрофон.

Люди встали, потягиваясь. Дверь открылась, трап спустился, и Тель в свою очередь вылез. За исключением тумана, который был темнее и едва ли не тверже, это было точно такое же место, как то, откуда они выехали. Тель обратил внимание, что и почва здесь потверже. Неожиданно сквозь вечерний туман прилетел звук разрыва. Все глаза повернулись влево: футах в пятидесяти поднялось белое пламя, на миг высветив силуэты уродливых деревьев.

Воздух внезапно прорезали приказы со всех сторон: «Танк номер четыре — налево». «Конвой отправляется с рапортом к майору Стентону». «Конвой танка номер три — за мной!»

Тель почти бежал. К нему присоединились двое из другого взвода. Неожиданно их остановили и разделили: Теля погнали влево, а тех двоих — вправо.