Вечная зима (СИ)

Вот оно — долгожданное признание! Но не от людей. И не от волколаков. От существ, пребывающих между этими сущностями. Вся помощь, когда-либо оказанная Обращенным, забылась как-то сама собой. Желая выслужиться перед людьми, он совершил не меньше (и даже больше) хороших поступков, это точно, но они остались без признания тех, ради кого были сделаны. Безвольные волколаки не имели рассудка, откуда им вообще было знать о героях? Благодарность Обращенных не только существовала (о чем Херн и помыслить не мог), но и пережила проверку временем. Она осела в их сердцах на долгие тысячелетия. Херна переполняли радужные эмоции. Чувство эмпатии подталкивало обнять всех и каждого в группе Обращенных и пообещать им защиту и отмщение. Однако он сдерживался, опасаясь стать жертвой собственной наивности. Ещё Вольга учил его остерегать подобных оплошностей, ибо доверие, в его понимании, самое противоречивое чувство, полное силы и близости, но хрупкое и обманчивое. А вдруг Обращенные уже под контролем Зова? Нет, быть не может! Тогда они бы не спасли Херна, а, наоборот, добили. Да и нет здесь никакой уловки! Херн наконец-то обрел тех, в чьих глазах он значился героем и спасителем. Он поручился за их защиту. Он даже не желал отправляться с ними на юг, к месту грядущей битвы. А зачем? А если их всех перебьют? Тогда он уже не будет героем. А если их перебьют, но люди все равно одолеют Вольгу? Возможно, он будет героем для людей. Но как же Вольга? Даже после предыдущей битвы Херн хотел спасти его. “От битвы не уйти, — с горечью подумал Херн. — Сражение есть единственный шанс закончить войну”. Он поднял Обращенных на последнюю битву, объявив им о своем противоречивом намерении не губить Вольгу, а переманить его на свою сторону. Обращенные восприняли эту весть противоречиво, не совсем понимая причин оставлять Вольгу в живых. Были те, кто воспринял слова Херна иначе, мол с Вольгой невозможно расправиться физически. Дабы развеять все домыслы, Херн объяснил всем причину своего решения, с которой согласились отнюдь не все. “Первый волколак лишен сердца, — убеждали его. — А его трезвый рассудок пронизан жестокостью и ненавистью”. Херн не согласился, подкрепив отказ словами об их отношениях. Волколаки напоминали ему о последствиях его последнего “разговора” с Вольгой. “Он не зверь. Он точно такой же Обращенный, как и вы, но с правом принимать человеческое обличье, — отвечал Херн. — У него есть разум, есть душа и, что немаловажно, есть сердце, запрятанное под толстым слоем нерушимых ничем убеждений. И я собираюсь разрушить их. И я, как самый близкий ему человек, сделаю это”. Колеблемые сомнениями Обращенные доверились ему. Белошерстный дал Херну флягу с отваром и посоветовал выдвинуться как можно раньше, пока он занимается призывом оставшихся а севере групп Обращенных. Херн высказал желание помочь, но тот отказался, заявив, что с такой работой ему проще справиться в одиночку. Херн не настаивал. “Я отыщу вас, будьте уверены”, - сказал Белошерстный и скрылся. Херн запрыгнул на спину наиболее крепкого Обращенного, и вся группа устремилась к проходу в Снежном хребте.

По мере приближения к югу Херн не ощущал потепления, хотя ожидал как раз-таки обратного. Север, казалось, уже распространился по всей земле, а значит, Вольга уже мог вовсю сражаться на территории, в прошлом подвластной одному только солнцу. Херн переживал, что не успеет к началу битвы, а потому просил Обращенных поторопиться. Снежный хребет уже маячил над заснеженными верхушками деревьев. Перепрыгнув через ущелье, слева от головы Херна пролетели две стрелы. Ещё две отлетели от волчьей шкуры. Обращенные остановились. Херн спрыгнул на землю и поднял руки. Обращенный своевременно закрыл его спиной, защитив от ещё парочки стрел. “Мы не враги, не стреляйте!” — прокричал Херн. Стрелы летели дальше. “Мы не на стороне волколаков, — продолжал Херн. — Давайте поговорим!”. Осыпанные стрелами Обращенные исчезли в белеющих зарослях, откуда за шкирку притащили четырех лучников и бросили к ногам Херна. Судя по доспехам, загару, да и внешности в целом — они были южанами. Херн и рта не успел открыть, как те бросились к его ногам, умоляя о пощаде. Херн просил их не бояться, повторив фразу о том, что они пребывают на одной стороне. “Мы от Ядвиги, она призвала Обращенных”, - перебил их Херн, не зная, зачем упомянул об Обращенных, ибо вряд ли они знают о таком делении. Недоумевающие южане переглянулись. Херн вновь повторил имя Ядвиги. “Вот, да! Ядвига, все верно! Нам нужно к”, - Херн заткнулся. Его взгляд тяжелым грузом свалился на снег. Зрачки не шевелились. Он застыл на месте, словно статуя. Ушки волколаков навострились. Херн вскочил на звериную спину и рванул. То же сделали и Обращенные, закинув на свои спины южан.