Вечная зима (СИ)

Гармундр оповестил Ингу о том, что завтрак пройдет в тронном зале. “Ваши мужи и прелестная властительница Сандра уже ожидают вас”, - сказал Гармунд и вышел. Завтрак пленников проходил в обществе белой девы и десятка агрессивно настроенных воинов, расставленных по всему залу. Инга чувствовала себя неловко, сидя рядом с Сандрой. Властительница то и дело поглядывала на неё, а когда их взгляды сталкивались, Сандра указывала на вино. Инга едва прикоснулась к бокалу, как Ирвин огульно остерег её. “Не стоит переступать через свои принципы в угоду здешней власти”, - молвил он и, отодвинув тарелку, отблагодарил Сандру за кушанье. Эгиль подавился. Фроуд взглянул на Ирвин, как на глупца, не умеющего держать язык за зубами. Инга замерла на месте, со страхом ожидая смертельного приговора. Белая дева похвалила Ирвина за эти слова. Стражник подошел к Ирвину и, взяв за шкирку, поволок прочь из зала. Фроуд и Эгиль стыдливо опустили лица. “Кто бы мог подумать, что этот нытик такое выкинет”, - тихонько произнес Эгиль. Катрин поинтересовалась у матери о том, куда увели Ирвина. “В этих стенах не принято дерзить мне”, - ответила Сандра. Она разложила карту местности и велела Инге отметить пару селений на юго-западе. Инга перевела взгляд на Эгиля, и тот нехотя обозначил селение Тихомль, за Плотным лесом. Селение Дверен было гораздо ближе к крепости, но Эгиль намеренно не стал отмечать его на карте, ибо там проживали его родственники. Сам Эгиль был родом из Воино. Он лишился родителей ещё в малолетстве, о чем долгое время горевал и даже подумывал оборвать свою жизнь. Прибывший в селение дядя спас Эгиля от мрачных мыслей и радужно принял его в свою семью. Они уехали в Дверен. Разум Эгиля очистился от мрачных мыслей, а воспоминания о родителях были вытеснены радостью, что приносила ему вечно жизнерадостная сестра. Так и жил Эгиль в семье своего дяди. Став крепким мужем, он откликнулся на зов родной земли и вернулся в Воино. С тех пор он изредка навещал семью. Но вернемся к настоящему. Сандра была довольна Эгилем, ведь тот исполнил её волю. «Я люблю покладистых», — нежно молвила Сандра и провела ладонью по мужской щеке. Эгиль невольно дернулся в сторону, что не очень-то понравилось белой деве. Она скривила лицо. Эгиль замер, мысленно порицая себя и выдумывая различные наказания, которым его подвергнут. Но стража осталась на месте. Все выдохнули. Сандра приказала Гармунду возглавить ход к Селению Тихомль и взять с собой пленников.

Группа провела в пути ровно семь дней. Эгиль предлагал Гармунду безопасные тропы, пытаясь отвести группу как можно дальше от Дверена. Ему это удалось. Ни Гармунд, ни его воины ничего не заподозрили. Войдя в чертоги плотного леса, мужи с трудом пробирались дальше. Деревья плотно прилегали друг другу, образуя практически непроходимую чащу. Порой приходилось проползать под поваленными деревьями, цепляясь за торчащие сучья. Ноги постоянно вязли в кустах, что вились вдоль снежной поверхности. Вскоре зоркий глаз Гармунда заметил околицу селения. Мужи притаились. Один из Белых доспехов взобрался на дерево. Тихомль жил спокойной жизнью, вовсе не беспокоясь о скором прибытии волколаков. На южной окраине селения располагалось пастбище. Здешний скот кормился травами, выращенными в теплице. Инга захлебывалась завистью. В сравнении с Тихомлем, Воино казалось таким ничтожным. На одно мгновенье она несказанно обрадовалась скорой погибели селения и его жителей. Злобный оскал проступил на её лице. Гармунд решил отложить начало резни до утра.

Рассвет. Свет белого дня рассеивал остатки ночной черни. Селение просыпалось. Дети радостно выбегали на улицу и стремились на пастбище, где старушки кормили скот. Несколько мужей собрались подлатать крышу своего друга. Старики кололи дрова. Гармунд следил за движением каждого жителя, тщательно выбирая свою цель. Одинокий воин, бродивший где-то на задворках, стал первой жертвой; стрела вошла точно в затылок. Следующей жертвой стал муж, моющий окно. Следующим мертвецом был воин только что покинувший избу. Ещё двое вооруженных стариков были сражены стрелами. Гармунд объявил о начале наступления. Пятеро верных ему воинов осыпали головы селян стрелами. Немногие выжившие попрятались в избах. Обнажив мечи, Белые доспехи атаковали селение. Незначительно сопротивление было сломлено. Мужи, женщины, дети, старики — все погибли. Воины крепости Мэйден не знали пощады. Фроуд не мог смотреть на гибель детей, а их ужасающий крик нашел отклик в горьких мужских слезах. Эгиль тоже отводил свой взор, но слезы не показывал. Инга наблюдала за происходящим. Душа её разрывалась меж двух огней: совестью и злорадством. «Я привела смерть в эти края, — размышляла Инга, — но лишь потому, что хотела спасти жизнь своей дочери». Подобные оправдания усмирили отчаянный приступ совести. Воины подожгли селение. Ближе к полудню группа двинулась обратно к крепости. Гармунд не хотел задерживаться на оскверненных варварами землях.