Вечный сон

Я заметил, что в утробе время течёт совершенно по-другому, нежели в реальной жизни. Я рождался на свет более сотни раз, а сам рожал и наблюдал за родами и того больше. То, что в человеческом восприятии длится больше десяти часов, здесь в утробе происходит за минут десять. Я все свои воплощения задавался вопросом насчёт времени и его ощущения, но так и не смог найти вразумительных ответов, кроме крошек истины. Время – понятие чисто земное, людское. Когда сознание находится вне тела, для него времени не существует. Сложно объяснить обстановку человеческим языком. Но и внутри тела время ощущается совершенно по-разному: то оно бежит стремглав, то тянется склизкой улиткой. В чём причина? В восприятии личностью времени или в том, что по требованию вселенной оно способно менять свою консистенцию? А может, время – это людская иллюзия? Да, конечно, существуют приборы, измеряющие время, но все они созданы человеческими руками. Часы не фиксируют время, они отсчитывают движение планеты; ни один прибор не способен уследить за истинным временем, ведь оборот вокруг своей оси – сутки, оборот вокруг солнца – год, всего лишь мерило взятое людьми для удобства и подгонки. Истинное же время остаётся неуловимым для любой техники и покоится на глубине восприятия личности.

Схватки. Я слышу голоса снаружи. Русский язык. Я чую страх матери. Запах боли. Потерпи, родная, ещё немного осталось. Теперь у нас до конца дней установится ментальная связь, пришедшая на смену обрезанной пуповине. Бывало в некоторых воплощениях, что эта связь ломалась. Но тут уж очень сильно надо постараться и провиниться пред вселенной, чтобы мать и дитя разлучились.

Раздался плач. Мой! Крик радости, крик непроизвольный и неконтролируемый. Слышал мнение одних недалёких людей о том, что крик новорождённого – это предсмертный ужас, мол, сознание мгновенно перемещается от умершего к вновь появившемуся на свет. Ох, если бы было всё так просто! Путь человека в сотни раз сложнее человеческого понимания.

Окружающее, как в тумане. Я ничего не вижу, с трудом улавливаю какие-то звуки. Больница? Белые седовласые ангелы? Неважно. Главное, я знаю, что родился. Сложно передать тот миг, когда ты ощущаешь в себе проявившуюся жизнь. Органы чувств ещё успеют адаптироваться, а пока их мне заменит древнее сознание. Начинаю ощущать, как память по крупицам покидает меня. Процесс не быстрый, но к году от моего рождения, он завершится.

Меня положили к маме на грудь. Немного неприятна вся эта слизь на мне; скоро обмоют. Пришла пора знакомиться. Я не вижу маму, но уже ощущаю её всепоглощающую любовь ко мне. Я – это она. Она назвала меня Павликом. Значит, всё-таки мальчик. Не знаю, красивая или нет моя мама, стара или юна, но точно с ней я чувствую себя покойно. У меня есть отец. Где-то вне палаты рвётся с цветами. Нет, пока не до тебя, оставь нас наедине, позволь настроиться друг на друга.

3 Месяца

Моё развитие идёт хорошо. Обходимся без болезней и прочих трудностей. Об этом говорило моё сознание, стиравшее память о прошлых жизнях.

Мои родители не были богатыми или влиятельными людьми. Обычные граждане Российской Федерации. Средние среди средних. Как раз из таких и в таких семьях создаются пьяницы, юродивые и пророки. Мой отец любил выпить. Не знаю насчёт мамы, но себе такую роскошь при мне не позволяла; она кормила меня грудью. Я обожал трапезу, прислоняться губами к её розовому соску и ощущать, как в меня поступает жизненная сила, пробирая моё крохотное тело до самых кончиков. Мы оставались наедине и чувствовали другу друга особенно сильно. Хорошо, что о таком воспоминания сотрутся к году, а то вполне возможно заработать секс-фетиш. Такое пророку не к лицу.

Что можно сказать про маму? Она нежна ко мне, заботлива и участлива. Моё имя, как мне и показалось, было Павлик. Выбрала она его сама, отстранив всех родственников и даже отца от этого дела. Неизвестно точно, кем мне придётся стать: апостолом Павлом или Павлом Первым Романовым. Впрочем, цель есть, и всё в моих руках. Мама – славная женщина, я, наконец-то, сумел её разглядеть и, как следует, изучить. Сложно назвать её красивой, но глаза выдают какую-то внутреннюю прелесть. Я уверен, что отец полюбил маму за глаза. А какие у неё мягкие руки и согревающий голос! Но что-то ещё? Разве больше нечего отметить, перечислить иные достоинства? Нет.