Великая английская революция в портретах ее деятелей

Кромвель ожидал смертного приговора и поэтому приготовил войска для подавления народного мятежа. Однако они не понадобились. Оправдание Лильберна было встречено кликами радости, которую выражали огромные толпы лондонцев, запрудивших улицы столицы. Ликование в народе было столь всеобщим, что к нему невольно присоединились и солдаты. Это был крупнейший, но и последний триумф Лильберна-борца. Однако оправдательный приговор еще не привел к немедленному освобождению Лильберна из заточения. По распоряжению парламента он еще целых шесть месяцев оставался в Тауэре в строжайшей изоляции.

Дальнейшая судьба Лильберна была предрешена тем обстоятельством, что раскрывавшиеся в это время один за другим заговоры с целью убийства Кромвеля нередко были связаны с именами бывших левеллеров. Одним из наиболее опасных заговорщиков оказался связавшийся с роялистами бывший армейский «агитатор» и близкий друг Лильберна Эдвард Сэксби[137]. В этих условиях Государственный совет решил удалить Лильберна из Тауэра, ибо, даже заключенный в нем, он мог стать центром формирования очага сопротивления. Новым местом изоляции Лильберна был избран уединенный замок Маунт-Оргейл на восточной оконечности острова Джерси.

В марте 1654 г. Лильберн стал узником этого мрачного каземата. Строжайшая изоляция, голод и сырость каменного мешка быстро подтачивали его физическое и душевное здоровье. 3 июля 1655 г. правитель замка полковник Гиббон советовал перевести Лильберна в тюрьму поближе к дому, где его могли бы посещать друзья. 31 июля жена Лильберна Элизабет обратилась с просьбой к Кромвелю даровать ее мужу свободу, объясняя резкость его выражений выпавшими на его долю страданиями. Она заверяла Протектора, что получивший свободу Лильберн «успокоился бы и оказался благодарным». «Я гарантирую своей жизнью, — писала она, — что он не потревожит государство». В октябре Лильберна перевезли в Англию с условием, что он будет содержаться в Дуврском замке. И здесь совершилось его новое «обращение». Он примкнул к «обществу друзей», т. е. к квакерам, в учении которых нашел «успокоение». Однако в то время Лильберн, равно как и его духовные наставники квакеры, еще был далек от принципа непротивления злу насилием. Так, когда Кромвель согласился освободить Лильберна при условии, что он подпишет обязательство впредь не касаться — ни словом, ни действием — публичных дел, Лильберн от этого предложения отказался. В его сознании вспыхнули последние искры активного неприятия существующего мирского порядка.

Получив ограниченную свободу — право покидать замок в дневное время, Лильберн посещает собрания квакеров в городе и в окрестных селениях. Его новые знакомые убеждали его в том, что он «заблуждался», что его «сварливый, буйный, придирчивый» характер мешает ему услышать глас божий, что на пути к его спасению стоит «гордыня». Эти и подобные речи западали в его надломленное сознание. В декабре 1655 г. он писал жене, что «стал мертвым». Он просит ее прекратить бесконечные хождения и труды с целью добиться для него «внешней свободы». Тем не менее Элизабет просит его подписать требовавшееся от него обязательство. Он же упорно отказывается это делать.

В мае 1656 г. Лильберн опубликовал памфлет «Воскресение Джона Лильберна, заключенного теперь в Дуврском замке», в котором признал свое «обращение». Он писал: «Я теперь мертв… для… внешних войн, и поэтому я твердо убежден, что впредь никогда не воспользуюсь светским мечом и не примкну к тем, кто это делает». Временно отпущенный «под честное слово» на свободу, Лильберн соединился со своей семьей, но очень ненадолго. 29 августа 1657 г., сломленный духовно и физически, он умер на руках Элизабет, беззаветно любившей его жены, соратницы и защитницы. Около четырехсот человек молчаливо сопровождали его в последний путь. Но вряд ли те, кто наблюдал эту скорбную процессию, понимали, что «честный Джон» ушел «в жизнь вечную», только не на небе, а на земле — в историческую память своего народа, чьи права и свободы он десятилетиями отстаивал с мужеством борца, поистине беспримерным, недюжинным талантом публициста, самоотверженностью неподкупного народного трибуна.

Глава IX

Джерард Уинстенли — мыслитель, революционер и пророк