Великая английская революция в портретах ее деятелей

Представляется, что ответ может быть довольно кратким: Уинстенли удалось из хаотического скопления разрозненных радикальных идей своего времени, религиозных и светских, социальных и политических, этических и образовательных, в таком изобилии выдвинутых в ходе революции 40-х годов, создать довольно стройную систему подлинно революционной идеологии народных низов

. Объективно эта задача оказалась для него посильной только потому, что он единственный среди мыслителей и деятелей революционной эпохи увидел в положении плебса, прежде всего сельского, не просто одну, пусть даже, учитывая его удельный вес в обществе тех дней, наиболее животрепещущую, социальную проблему революции. Таких реформаторов и создателей различного рода филантропических проектов до и после Уинстенли было в Англии немало. В том-то и проявилась неординарность Уинстенли как социального мыслителя, что он создал не просто очередную филантропическую утопию и в положении плебса усмотрел не просто гуманитарную проблему, которую надлежит решать в рамках существующего строя собственности

. Выдающееся место системы воззрений Уинстенли в истории общественной мысли объясняется именно тем, что в положении обезземеленных и пауперизованных масс он усмотрел социально-этический принцип

коренного переустройства общества, отказа от системы частной собственности как его основы.

Этот принцип, будучи сформулирован как практическая программа текущей революции, мыслился им как способ радикальной чистки страны от системы лендлордизма и ее воплощения — манориального строя и тем самым решения аграрного вопроса в пользу тех, кто землю обрабатывает. В сугубо предварительной форме заметим: то обстоятельство, что в условиях Англии середины XVII века крестьянская аграрная программа — антагонистическая по отношению к системе лендлордизма — могла быть сформулирована уже только с позиции обезземеленного сельского плебса, как нельзя лучше объясняет ее слабость и историческую обреченность. Однако к этому важному вопросу мы еще вернемся. Что касается социальной утопии Уинстенли в целом, основанной на принципе «земля — общая сокровищница всех детей божьих», то ее преимущества должны были сперва продемонстрировать на практике так называемые копатели, обосновавшиеся на неподеленных пустошах. В остальном же оставалось дожидаться времени, когда в сердцах людей восторжествует Король Справедливости.

В первом случае речь шла, как уже упоминалось, о программе, которая должна была быть безотлагательно реализована, а во втором же случае — скорее о коммунистическом идеале, чем о практической программе ближайшего будущего. Социальная утопия Уинстенли несомненно одно из крупнейших творений в истории утопического социализма в Англии.

Следует только заметить, что в «Новом законе справедливости» оба этих аспекта еще выступают в такой степени в своей нераздельности, что «программа-минимум» — признание за пауперами права коллективно обрабатывать пустоши — оказывалась требованием, в чем-то производным от всеобщего и абсолютного коммунистического идеала в целом.