Читаем Великие полководцы и их битвы полностью

Константинополь расположен на полуострове, который образуется Мраморным морем и заливом Золотой Рог. Городские кварталы, выходившие на берег моря и берег залива, были прикрыты крепостными стенами. Особая система укреплений из стен и башен прикрывала город с суши — с запада. За крепостные стены на берегу Мраморного моря жители были относительно спокойны — морское течение здесь было достаточно быстрым и не позволяло высадить какой-либо крупный десант под стены. Уязвимым местом был залив Золотой Рог. Но и здесь византийцы разработали своеобразную оборонительную систему. Через вход в залив была протянута огромная цепь. Один конец её крепился на башне Евгения, находившейся на северо-восточной оконечности полуострова, а другой на одной из башен квартала Пера, расположенного на северном берегу Золотого Рога (квартал был генуэзской колонией). На воде цепь поддерживали деревянные плоты. Вражеский флот не мог войти в Золотой Рог и высадить десант под северные стены города. Свой флот, прикрытый цепью, мог спокойно отдыхать и производить ремонт в Золотом Роге.

С запада от Мраморного моря до граничащего с Золотым Рогом квартала Влахерны шла система укреплений в виде рва и нескольких стен. Ров был шириной в 60 футов, достаточно глубок и мог быть заполнен водой. По внутренней стороне рва шёл зубчатый бруствер. Между бруствером и стеной был проход шириной от 40 до 50 футов, называемый Периволос. Первая стена, называемая обычно наружной, была высотой в 25 футов и имела квадратные башни на расстоянии от 50 до 100 ярдов одна от другой. За этой стеной имелся ещё один внутренний проход на всём её протяжении шириной в 40–60 футов, называемый Паратихион. За ним возвышалась вторая стена высотой в 40 футов с башнями квадратной или восьмиугольной формы высотой до 60 футов, которые располагались так, чтобы прикрыть промежутки между башнями первой стены.

Рельеф местности в середине системы укреплений понижался — здесь в город по трубе втекала речка Ликос. Участок укреплений над речкой всегда считался особо уязвимым из-за понижения рельефа на 100 футов, он назывался Месотихион.

В северной части крепостные стены смыкались с укреплениями квартала Влахерны, выступавшими из общего ряда; укрепления были представлены рвом, одинарной стеной и фортификационными укреплениями императорского дворца, построенного вплотную у крепостей стены императором Мануилом I.

В системе укреплений было несколько ворот и потайных калиток.

Сложная и хорошо налаженная система укреплений нуждалась в соответствующем гарнизоне. Однако войск дня защиты города явно не хватало. Незадолго перед осадой император Константин потребовал составить списки всех способных носить оружие, не исключая и монахов. Ему подали реестр, где были 4983 грека и около 2 тыс. иностранцев.

Оставалась надежда на союзников. Наиболее реальными союзниками остались венецианцы. Однако их флот вышел в море лишь после 17 апреля и получил инструкцию ждать у острова Тонедос подкреплений до 20 мая, а затем прорываться через Дарданеллы на помощь Константинополю. Генуэзские власти сохраняли нейтралитет. Венгры ещё не оправились после недавнего поражения. Московские власти были заняты своими проблемами, кроме того, меж Москвой и Константинополем лежали ногайские и татарские территории. Молдавские, валашские и сербские вожди были в вассальной зависимости от султана, и сербы даже выделили войска в султанскую армию. Скандербег в Албании был настроен против турок, но также не любил венецианцев.

Реальную помощь представила венецианская община в Константинополе. Из Генуи прибыл известный кондотьер Джованни Джустиниани Лонго с отрядом в 700 солдат, 400 из них были завербованы в Генуе, 300 — на островах Хиос и Родос. Генуэзская община в самом Константинополе держала нейтралитет. Небольшой отряд выставила колония каталонцев.

Вооружение венецианских и генуэзских воинов было типично для европейских армий. В венецианской армии использовались регулярные войска (man-at-arms), которые были на содержании государства, и милиционные (militia) ополченческие подразделения.

Венецианцы в основном были пешим войском. Тяжеловооружённые воины — жандармы — носили металлические доспехи с округлыми по форме наплечниками, налокотниками и наколенниками. Подобные доспехи назывались «белой бронёй» (white armour), они производились в Северной Италии и экспортировались по всей Европе. Шлемы использовались типа саладов (sallet) с дополнительной защитой по бокам в виде пластин или дисков. Из наступательного вооружении были популярны алебарды и трёхзубые ронко (ronco).

Стрелки из огнестрельного оружия и арбалетов могли не иметь защитного вооружения за исключением шлемов, которые могли быть сфероконической формы и иметь по бокам защитные металлические диски. Для защиты арбалетчиков и стрелков использовались большие деревянные щиты — павезы.

Традиционной эмблемой венецианской армии был лев Святого Марка, изображения которого помещали на щитах и деталях амуниции.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторические силуэты

Белые генералы
Белые генералы

 Каждый из них любил Родину и служил ей. И каждый понимал эту любовь и это служение по-своему. При жизни их имена были проклинаемы в Советской России, проводимая ими политика считалась «антинародной»... Белыми генералами вошли они в историю Деникин, Врангель, Краснов, Корнилов, Юденич.Теперь, когда гражданская война считается величайшей трагедией нашего народа, ведущие военные историки страны представили подборку очерков о наиболее известных белых генералах, талантливых военачальниках, способных администраторах, которые в начале XX века пытались повести любимую ими Россию другим путем, боролись с внешней агрессией и внутренней смутой, а когда потерпели поражение, сменили боевое оружие на перо и бумагу.Предлагаемое произведение поможет читателю объективно взглянуть на далекое прошлое нашей Родины, которое не ушло бесследно. Наоборот, многое из современной жизни напоминает нам о тех трагических и героических годах.Книга «Белые генералы» — уникальная и первая попытка объективно показать и осмыслить жизнь и деятельность выдающихся русских боевых офицеров: Деникина, Врангеля, Краснова, Корнилова, Юденича.Судьба большинства из них сложилась трагически, а помыслам не суждено было сбыться.Но авторы зовут нас не к суду истории и ее действующих лиц. Они предлагают нам понять чувства и мысли, поступки своих героев. Это необходимо всем нам, ведь история нередко повторяется.  Предисловие, главы «Краснов», «Деникин», «Врангель» — доктор исторических наук А. В. Венков. Главы «Корнилов», «Юденич» — военный историк и писатель, ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ, профессор Российской академии естественных наук, член правления Русского исторического общества, капитан 1 ранга запаса А. В. Шишов. Художник С. Царев Художественное оформление Г. Нечитайло Корректоры: Н. Пустовоитова, В. Югобашъян

Алексей Васильевич Шишов , Андрей Вадимович Венков

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное