Великий князь

И вот свершилось. Чудодейственно угадав место захоронения, Венец опустился в полной непроницаемой тьме малого придела на колени, истово молясь не токмо об усопшей душе Никиты, но и обо всей его земной жизни, ощущая необъяснимую пока связь с этим высокочтимым и вознесённым в святительский чин смиренным иноком.

Никита был зело молод, когда с благословения игумена Никона стал одним из пострижеников Великого Печерского монастыря. Обладая необыкновенно живым, алчущим знания умом, юный монах преуспевал в чтении и переписывании святых ветхозаветных писаний. Душа его не ведала других послушаний, кроме постоянного труда над книгой. С этой всепоглощающей страстью и запросился инок в затвор, в уединение, дабы всецело отдаться чтению.

Игумен Никон, унаследовавший от святейшего Феодосия редчайший талант проникновения в чужую душу, по-отечески отговаривал юнца от такого решения, видя в нём хотя и буйно прорастающий, но весьма зелёный всход Веры. Божественное это лучевье требовало постоянного догляда, опеки и стражды, дабы превратиться в могучий плодоносящий злак. Однако юноша слёзно молил игумена благословить на подвиг затвора, только в нём видя своё служение Господу.

И Никон благословил жаждущего, скрепя сердце и разум.

Уйдя вовсе уже не от мира, но и от жития монастырского, в строгом уединении читал и читал Никита мудрые книги, прерываясь только на краткую молитву да поспешное вкушение малого насущного хлеба.

Однажды, стоя на утренней молитве и поспешая завершить её, услышал вдруг голос, подпевавший ему. Встав с колен, вышел Никита из крохотной келейки, тесно забитой книгами, – тут рядом поместиться было некому, дабы узреть подпевавшего ему. За дверью никого. И вокруг печерки¹⁶⁰ пусто. Однако во время дневного моления, и вечером, и ночью повторилось то же – голосу его вторил голос, словно бы нисходящий с горней запредели. И что было всего приятнее Никите, звучащая двухголосо молитва совершалась быстрее, высвобождая время для чтения. Это прельстило инока, заставляя верить, что не иначе как сам Господь благоволит отдавать больше времени чтению святых книг.

А когда келья внезапно наполнилась благоуханием, взмолился Никита: «Явись мне, кто ты есть?!»

Голос ответствовал:

– Поклонись мне и предайся воле моей, тогда и явлюсь!

Никита низко поклонился, не замечая, что земно припадает не перед иконой, но пред дверями кельи:

– Предаюсь воле твоей!

Растворились двери, и явился перед ним в образе ангела смущавший его посланец Тьмы.

Неокрепшая в молитвах, постах, а главное, в послушании святым отцам и братии душа Никиты приняла лесть за истину.

Явившийся освободил затворника вовсе от молитвы.

– Вкушай толика книжную мудрость, отрок. И учи всех приходящих к тебе. Ты один есть кладезь знаний, не токмо свободно владеющий ими всеми, но и хранящий в самом себе дар предсказаний и пророчеств.

Никита робко возразил, ощущая всепоглощающую страсть быть наставником сирому люду:

– Мне ведома токмо книжная мудрость.

– Я дам тебе и другую. Я пошлю к тебе страждущих твоего слова.

Ночью привиделось отроку странное: в далёком Заволочье посланцами недругов убит князь новгородский Глеб Святославич – сын недавно уязвлённого при резании желвы великого князя Святослава Ярославича.

Был сам Никита из боярской семьи, верно служившей Святославову гнезду, поэтому и не удивился, что привиделось ему такое о Глебе. Знал он и других Святославичей – Романа и Давыда, и младшего Олега, и самого меньшого Ярослава. Больно переживал внезапную смерть их отца, предчувствуя большую беду в их семействе. И вот первое, предвидевшееся во сне, – убит Глеб.

Он встал ото сна несколько смятенный, ощущая в сердце великую тревогу, а ему уже нашёептывалось извне, что будет беда великой и для младого князя Олега, и брата его Романа, и что-то ещё более тёмное и жадное смущало душу.

Он давно не молился, а потому, вкусив без знамения хлеба, сразу же кинулся к книгам. Но нынче и они не давались ему, отвращая душу от чтения.

И тогда Никита пошёл вон из печерки и на пороге, впервые за долгие месяцы затвора, увидел людей, жаждущих видеть и слышать его.

Обмахнув их рукою, что должно было считаться за благословение, помимо воли изрёк:

– Идите к великому князю Изяславу да скажите, чтобы слал в Новгород сына своего, Святополка. Ибо Новый град без князя. Князь новгородский Глеб Святославич убит в Заволочье.

Свершилось чудо. На третий день после изречённого Никитой явился из Новгорода гонец, сообщивший Изяславу, что убит в Заволочье Глеб Святославич, а новгородцы просят к себе на княжение сына великого князя, Святополка.

И потянулся нескончаемой чередою к книжнику Никите люд. Он проповедовал им, и предрекал, и предсказывал, и толковал красно Ветхое Святое Писание, всё более прельщаясь творившимся в нём и ликуя душою от знаний своих.