Великий князь Юрий Всеволодович

Я не готов видеть в приведённой характеристике князя «отголосок народной молвы» или «народную легенду», пусть и дошедшую до книжника XVI века, «в изменённой уже версии» (55. С. 50–54). Мне кажется, что рассказ о «свински живущем» князе, его дочери Феодоре и пещернике со столь вычурным и, по-видимому, греческим именем имеет, скорее, книжное происхождение. Выше мы уже говорили в самом общем виде о том, почему к XVI веку возникла потребность в более конкретном объяснении причин трагедии, постигшей Русь, и почему мог поменяться взгляд на поведение Юрия Всеволодовича (см. 129. С. 217–230). Однако объяснить происхождение этого памфлета я не готов. Ясно лишь, что в XVI веке личность князя в разных областях Московского государства воспринималась крайне неоднозначно.

22 января 1645 года состоялось перенесение мощей князя Георгия Всеволодовича из каменной гробницы, стоявшей в алтаре Благовещенского придела, в серебряную позолоченную раку в центре собора у южного столпа. Эта «сребропозлащённая» рака была изготовлена на средства патриарха Иосифа (1642–1652), уроженца Владимира, который особенно почитал владимирского князя. По-видимому, именно он был инициатором канонизации князя Георгия, состоявшейся тогда же (135. С. 377–380). Впрочем, служба святому Георгию была составлена ещё раньше (наиболее ранний список датируется временем около 1630 года: 56. С. 24) и издана на московском Печатном дворе в 1637–1638 годах. В 1646 году имя князя Георгия Владимирского было внесено в святцы.

К сожалению, «сребропозлащённая» рака 1645 года не сохранилась. Она была отправлена в переплавку в 1941 году; существующая же ныне гробница датируется второй половиной XX века (56. С. 28–30

). С крышки раки XVII века были лишь сняты чеканные иконки с изображением владимирских святых — самого Георгия Всеволодовича, Андрея Боголюбского, Александра Невского; они хранятся во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике.

В связи с перенесением мощей 1645 года было составлено Житие святого князя. В настоящее время оно известно в трёх вариантах, которые правильнее называть тремя разными Житиями. Примечательно, что два из них были открыты в самое недавнее время.

Наиболее раннее, названное Владимирским, было написано накануне перенесения мощей святого. Оно дошло до нас во многих списках XVII–XIX веков. В его основу положен летописный текст (из Симеоновской или подобной ей летописи) с включениями из Степенной книги (издано: 56. С. 51–70). Ни в литературном, ни в историческом отношении Житие это не даёт ничего нового и не представляет особого интереса.

Второе Житие, наиболее интересное и в литературном, и в историческом отношении, названное Костромским, известно в единственном списке второй четверти XVIII века. Оно составлено на основе Степенной книги, но включает в себя летописные и местные известия — в том числе красочную легенду об основании князем города Юрьевца Повольского, занимающую едва ли не центральное место (Житие издано: 56. С. 120–155). По аргументированному предположению А. В. Сиренова, автор Жития — известный в первой половине — середине XVII века книжник Сергий Шелонин, бывший в 1647 году настоятелем костромского Ипатьевского монастыря. Он проявлял интерес к личности князя Георгия Всеволодовича; сохранилась подборка его выписок о князе из Степенной книги (135. С. 379–380; издано: 56. С. 99–120

).

Третье, Выговское, Житие князя Георгия Всеволодовича было написано в Выговской обители, крупнейшем старообрядческом центре так называемого Поморского согласия на Русском Севере, в 1712–1715 годах при составлении полного комплекта так называемых Выговских Четьих миней (издано: 66. С. 309–315). В его основе также лежат выписки из Степенной книги, дополненные вставкой из Симеоновской летописи. Однако к обоим своим источникам автор Жития, что вполне понятно, обращался вне всякой зависимости от авторов других редакций Жития князя Георгия.

Святой князь Георгий, «истинный и добрый пастырь, душу свою на сражении за стадо из церкви Божия положивый», особо почитался в старообрядческой среде. Показательно, что на иконе «Образ всех российских чудотворцев», происходящей из той же Выговской обители, князь Георгий Владимирский помещён в первом, самом почётном ряду благоверных князей, в который вошли равноапостольные Владимир и Ольга, князья Борис и Глеб, Александр Невский, Михаил Черниговский и боярин Феодор (66. С. 308).