Великий князь Николай Николаевич

Выполняя волю Государя, генералъ Поливановъ въ одинъ изъ дней, почти наканун перемщенія Ставки изъ Барановичей въ Могилевъ, прислалъ телеграмму на имя Верховнаго Главнокомандующаго съ вопросомъ, когда Великій Князь можетъ его принять. Этотъ предварительный запросъ былъ, конечно, знаменателенъ, ибо военный министръ всегда имлъ доступъ въ Ставку, а для информированія, не въ отъзд ли Верховный Главнокомандующій достаточно было бы и простого сношенія по прямому проводу какихъ либо второстепенныхъ агентовъ. — Свиданію, такимъ образомъ, умышленно придавался, въ нкоторомъ род, офиціальный характеръ. — Такъ пакъ вс эти сношенія происходили почти наканун перезда въ Могилевъ, то Великій Князь приказалъ отвтить, что приметъ генерала Поливанова уже въ новомъ мст расположенія Ставки.

20-го августа Верховный Главнокомандующій и оперативная часть штаба выхали въ Могилевъ, гд Великій Князь былъ торжественно привтствованъ мстными властями и обществомъ. Съ вокзала вс прибывшіе прохали въ городской Соборъ. Тамъ духовенствомъ, въ присутствіи многочисленной толпы народа, былъ совершенъ торжественный молбенъ. Вс горячо молились о дарованіи русскимъ арміямъ побды. По окончаніи молебна Великій Князь изъ Собора отбылъ въ мсто расположенія Ставки.

Верховный Главнокомандующій, начальникъ штаба и лица ближайшей свиты, размстились въ нижнемъ этаж губернаторскаго дома. — Домъ этотъ стоялъ на правомъ высокомъ и крутомъ берегу р. Днпра; съ одной стороны къ нему примыкалъ неболь-

шой, но тнистый садъ, а изъ оконъ второго этажа дома открывался просторный видъ на луга и лса Заднпровья. Верхній этажъ дома оставался не занятымъ, на случай пріздовъ въ новую Ставку Государя. — Этажъ этотъ состоялъ изъ большого зала, въ нсколько оконъ, такой же столовой, «красной» гостиной, съ мебелью изъ золоченаго дерева, и еще нсколькихъ заднихъ комнатъ. Офиціально весь этотъ этажъ числился оставленнымъ для Государя, но, въ виду общаго недостатка помщеній, ближайшія къ Верховному лица, столовавшіяся вмст съ нимъ, временно пользовались тамъ находившійся столовой. — Управленіе генералъ-квартирмейстера съ оперативнымъ телеграфомъ помстилось въ освобожденномъ дом губернскаго правленія, находившемся рядомъ съ домомъ губернатора. Въ этомъ же дом оказалось помщеніе и лично для меня. — Передъ зданіемъ губернскаго правленія находился небольшой запущенный скверъ и посредин его солнечные часы, сохранившіеся со временъ царствованія Императора Александра І-го и расположенія въ Могилев штаба І-й арміи.

Немедленно, по прибытіи въ новое мсто расположенія Ставки моего управленія, застучали Юзы и дятельность штаба приняла свои обычныя формы.

На слдующій день вечеромъ въ Могилевъ прибылъ военный министръ генералъ Поливановъ. — На вокзал онъ былъ встрченъ однимъ изъ адъютантовъ Великаго Князя, съ которымъ пріхавшій и отправился въ губернаторскій домъ. — Великій Князь принялъ военнаго министра въ «красной» гостиной второго этажа и здсь прочелъ адресованное ему письмо Государя.

«Я почувствовалъ, — вспоминаетъ А. А. Поливановъ, — свою задачу облегченной, когда, посл моихъ словъ о томъ, что, въ виду труднаго положенія нашихъ армій, Государь не считаетъ себя въ прав оставаться вдали отъ нея и ршилъ принять верховное главнокомандованіе, Николай Николаевичъ широкимъ жестомъ перекрестился»...

Только посл возвращенія въ Петроградъ, Государь Императоръ разршилъ генералу Поливанову освдомить Совтъ Министровъ о принятомъ имъ ршеніи, до этого же дня лишь одинъ предсдатель Совта Министровъ, старикъ Горемыкинъ, не умвшій или не желавшій перечить Государю, былъ освдомленъ о приня-выхъ Императоромъ Николаемъ шагахъ.

Государь очень благодарилъ военнаго министра за хорошо имъ исполненное «трудное», какъ онъ выразился, порученіе. По-

жалуй, покажется страннымъ, въ чемъ именно заключалась его трудность? Но Дворъ жилъ не реальной жизнью, а въ мір «воображеній» !..

Недовріе къ лойяльности Великаго Князя было настолько сильно, что, какъ это видно изъ одного письма Императрицы, волненія не оставляли ее, пока Великій Князь Николай Николаевичъ, котораго въ семь звали попросту «Николаша», не ухалъ совсмъ изъ Ставки.

Въ Совт Министровъ только одинъ старецъ Горемыкинъ отнесся безпрекословно къ желанію Государя стать во глав Дйствующей Арміи. По воспоминаніямъ А. А. Поливанова,. Горемыкинъ неизмнно повторялъ: «что же длать, такъ Государю угодноI»... Большинство же министровъ, и въ особенности А. В. Кривошеинъ, главноуправляющій земледліемъ, и С. Д. Сазоновъ, министръ иностранныхъ длъ, ясно отдавали себ отчетъ въ возможныхъ послдствіяхъ намчавшагося шага, который считали крайне неосторожнымъ. Они просили Императора Николая ІІ-го выслушать ихъ соображенія о затруднительности выполненія гхъ измненій въ высшемъ управленіи войсками, которыя были предположены.