Великий притворщик. Миссия под прикрытием, которая изменила наше представление о безумии

y. Джон и Сара Бизли, псевдопациенты № 2 и № 3, муж и жена, психиатр и психолог под прикрытием. Джон участвовал дважды. В первый раз в государственной больнице Картера, где он провел три недели. Затем в больнице Маунтин-Вью, где его продержали еще две. Джон описывал свое пребывание там как «кафкианское». Сару госпитализировали в окружную больницу Уэстерли, где она провела 18 дней. Обоих выписали с шизофренией в ремиссии.

y. Марта Котс, сестра Джона, псевдопациентка № 4, вдова, выдававшая себя за домохозяйку. Присоединилась к эксперименту вслед за братом и невесткой. Провела две недели в государственной больнице Кеньона, став четвертым псевдопациентом с диагностированной шизофренией.

y. Лора и Боб Мартин, псевдопациенты № 5 и № 6. Лора – известная художница-абстракционистка, единственная госпитализированная в ходе эксперимента в частную психиатрическую клинику. Она провела там 52 ужасных дня, прежде чем ее выписали с диагнозом, отличным от остальных, – маниакально-депрессивным расстройством. Ее муж, педиатр, попал в психиатрическую больницу рангом пониже, назвавшись санитаром. Ему тоже диагностировали шизофрению.

y. Карл Вендт, псевдопациент № 7, участвовал в эксперименте четыре раза, в общей сложности провел в больничных стенах 76 дней. Его одержимость исследованием беспокоила Розенхана, решившего, что Карл «пристрастился» к эксперименту.

y. И наконец, Билл Диксон, № 8, аспирант Розенхана. Он проник в несуществующую сегодня государственную больницу на семь дней и тоже получил диагноз шизофрения. Таким образом, всего семь из восьми пациентов с однаковыми диагнозами. И все 12 госпитализаций с ошибочным диагнозом.

Не нужно было долго размышлять, чтобы понять, что Дэвидом Лури, псевдопациентом № 1, был сам Дэвид Розенхан. Это натолкнуло меня на мысль, что все имена были изменены. И за десять минут в Интернете мне не найти ни Билла Диксона, ни Марту Котс. Больницы тоже переименованы.

Голос Ли Росса вернул меня к реальности, в его кабинет в Стэнфорде:

– В некотором смысле Дэвида было сложно узнать…

– Что вы имеете в виду? – спросила я.

– Ну… – Ли сделал паузу, тщательно подбирая слова, – у него были секреты, но не как у многих людей. Это была его самая поразительная черта. Он был, как говорится, загадкой внутри головоломки, окутанной тайной.

Оглядываясь назад, я бы спросила, что именно он имел в виду. Но в тот момент меня слишком отвлекала информация, ожидавшая меня на страницах.

Ли снова вернулся к папкам.

– Здесь вы можете найти ответы на ваши вопросы, – сказал он, указывая на бумаги. Но потом вдруг добавил: – А куда я это дел? – Он покопался в куче бумаг, остановился на одной папке, вытащил ее и вернул в картотеку. – Это личное, – объяснил он. Он убрал папку, задвинул ящик и улыбнулся. Была ли эта улыбка приглашением? Или я уже во всем видела знаки?

И только когда я села в машину, слова Ли закрутились у меня в голове: загадка, головоломка, тайна.

Часть вторая

Феликс Ангер: «Кажется, я сошел с ума». Оскар Мэдисон: «Если тебе от этого легче, я тоже так думаю».

«СТРАННАЯ ПАРОЧКА», 1968 ГОД

6

Сущность Дэвида

Через полгода я снова вернулась в Калифорнию, чтобы изучить документы, переданные назначенному владельцу, клиническому психологу и близкому другу Розенхана по имени Флоренс Келлер. Она спасла их от чудовищных последствий инсультов, из-за которых Розенхан переехал в дом престарелых за десять лет до своей смерти в 2012 году. Во время последовавшей безумной уборки Флоренс удалось спасти коробку с пометкой «вменяемые». Когда она сообщила об этом Розенхану, тот попросил ее сохранить эти записи.

Флоренс аккуратная и привлекательная, красивая женщина чуть старше семидесяти. В ней было что-то от Кэтрин Хепберн, в том, как она перемещается, – плавая с легкой уверенностью, покачиваясь открывая дверь, приветствуя меня широкой улыбкой. Флоренс провела мне экскурсию по дому, спроектированному Джозефом Эйхлером. Это было типичное для Пало-Альто бунгало середины прошлого века с апельсиновыми и лимонными деревьями. На кухонном столе я заметила два одинаковых экземпляра журнала «New Yorker» на кухонном столе.

– Почему их два? – спросила я.

– Это единственное, что мы с Ладорис не можем поделить, – ответила она, смеясь.

Ладорис – ее партнерша уже больше тридцати лет, известная как ЭлДи, или «сама», как зовет ее Флоренс, а для всего остального мира – судья Корделл. Она знаменитость Пало-Альто. Первая судья афроамериканка, заседавшая в Верховном суде. Сейчас она в отставке, предоставляет юридические комментарии для национальных новостей и протестует по всем вопросам, от отстаивания независимости судебной системы до борьбы с жестокостью полиции. Если вы живете в Пало-Альто, Ладорис наверняка либо вам помогала, либо регистрировала брак, либо защищала.