Великий сеятель: Николай Вавилов. Страницы жизни ученого

В чем дело? Николай Иванович даже несколько опешил, ничего не мог понять. Почему смеются?

После лекции он спросил об этом Лидию Петровну Бреславец.

— Да как же не смеяться, Николай Иванович, — ответила она, и тоже расхохоталась, не выдержала. — Вы похвалили бразильских летчиков: дескать, молодцы, летают и ночью. А почему это вам понравилось? Есть время, сказали вы, поработать, привести в порядок записи, сделанные днем. Вот это всех и рассмешило. Забавно, что вам даже не приходит в голову: нормальным людям надо иногда и отдыхать, хотя бы ночью и тем более в дороге, в самолете…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой опять звучат голоса людей, хорошо знавших Н.И.Вавилова

Он работает и по ночам. Работает везде — в самолете, страдая от морской болезни, в каюте парохода, на караванной тропе или на дипломатическом приеме.

И вот поразительные результаты этой «деловой командировки»: семь тысяч килограммов семян пшеницы, кукурузы и льна собственноручно собрано, запаковано и прислано только из Аргентины!

На стеллажах хранилищ Института растениеводства — бесконечные ряды металлических коробочек с семенами заветного хинного дерева, множества семян новых сортов хлопчатника и кормовых трав, неизвестных прежде советским селекционерам.

Пароходы везут в Ленинград не только тяжелые ящики с картофелем, не боящимся фитофторы, но еще и свыше двух тысяч экземпляров книг и журналов на английском, испанском, португальском языках. Николай Иванович покупал их для институтской библиотеки во всех странах, где довелось побывать, и находил время просмотреть, прочитать, отметить самое важное.

Обогащена новыми важными открытиями и теория. Открыто еще несколько новых важных центров происхождения ценнейших культурных растений: Южномексиканский, Центральноамериканский, Бразильско-Парагвайский. Крошечным, но вполне самостоятельным центром следует считать, как установил Вавилов, небольшой островок Чилоэ у берегов Чили: именно он дал тот вид картофеля, что распространился потом по всей Европе.

Поистине новое открытие Америки! Блистательно выполнено то, о чем еще недавно мечтал Николай Иванович в одном из писем: «Если все удастся — то будет еще часть мира в порядок приведена…»

И самое поразительное: по результатам — словно поработало несколько больших экспедиций, а ведь сделал все это один удивительный человек!

«Он работал не ради наград, не ради похвал. Целью его жизни была наука, достижение научной истины. Эта задача заполнила всю его жизнь, и успехи в ее решении были для него подлинной и лучшей наградой. Вот почему он никогда не боялся ни критики, ни ревизии своих научных положений.

У Вавилова подвиг был обычным актом всей его деятельности. Подвигом ученого были его выдающиеся научные исследования и созданные им теории. Подвигом путешественника — его научные экспедиции. Подвигом было его блестящее руководство крупнейшими научными учреждениями. Подвигом была его гигантская организаторская деятельность. Подвигом была вся его неповторимая жизнь, отданная беззаветному служению Родине»:(академик ВАСХНИЛ Н. А. Майсурян).

Но ему все казалось мало. Вавилов был в высшей степени самокритичен и требователен к себе, показывая пример ученикам и помощникам.

Журналист С. М. Шпицер вспоминает, как готовил для одного научно-популярного журнала статью о Николае Ивановиче. В основу ее он взял стенограмму доклада Вавилова об одном из его путешествий, но внес от себя некоторые добавления, усиливавшие, по его мнению, читательский интерес:

«Когда я попросил Николая Ивановича просмотреть готовую статью, он безжалостно стал вычеркивать мои «отсебятины», приговаривая: «Это преувеличено», «Это чересчур», «Надо поскромнее», «Пересолили», «Нельзя так, это реклама». Делать было нечего. Статья появилась в интерпретации Николая Ивановича».

«Любые свои рукописи, — вспоминает академик ВАСХНИЛ, Герой Социалистического Труда С. М. Букасов, — Николай Иванович неизменно давал на просмотр коллегам, всегда с большим вниманием выслушивал их и вносил нужные изменения».

Николай Иванович умел публично, если надо, в печати признавать сделанные ошибки. Такой же принципиальности, честности и преданности делу он всегда требовал от других.

— Идолы, — шутливо, но настойчиво говорил он своим сотрудникам, — вам мешает инерция покоя, мало проявляете активности и интереса к работе, а ведь в этом только и есть смысл жизни.