Великолепная Софи

– Ну разве Сесилия не пользуется оглушительным успехом? – с одобрением поинтересовалась Софи. – Сначала она гуляла с молодым Фэнхоупом, потом – с Альфредом Рекстоном, а оставила я ее в обществе лорда Фрэнсиса! И вот об этом я и хотела с вами поговорить, дорогой кузен Чарльз! У меня нет ни малейшего намерения вмешиваться в дела вашей семьи, но я считаю своим долгом дать вам один совет. Я понимаю, что вы оказались в неловком положении, но, надеюсь, сумеете наилучшим образом довести его до сведения Сесилии.

Подобный гамбит выбил его из колеи, и он недоуменно уставился на нее.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду?

– Мне не хотелось бы говорить об очевидном, – с воодушевлением начала Софи, – но вы же знаете, как я привязана к Сеси! Кроме того, я повидала мир и могу постоять за себя! А Сеси – сама невинность! Огастес Фэнхоуп не способен причинить ей вред, а Фрэнсис Уолви – слишком джентльмен для того, чтобы зайти недопустимо далеко. Но вам, Чарльз, не следует поощрять такую милую девушку, как ваша сестра, в прогулках по парку со столь бесчестным человеком, как Альфред!

Он настолько опешил, что несколько мгновений не мог произнести ни слова, после чего потребовал объяснений.

– Этот человек – отвратительная мелкая жаба, из тех, что пристают к горничным на лестницах, – откровенно ответила Софи.

– Моя сестра не горничная!

– Нет, и я очень надеюсь, что она знает, как удержать его на почтительном расстоянии.

– Могу я осведомиться, какие у вас основания для обвинений в адрес Рекстона?

– Если вы имеете в виду, видела ли я, как он пристает к горничным на лестнице, то нет, дорогой Чарльз, не видела. Если же, с другой стороны, вас интересует, пытался ли он поцеловать меня, то да, дорогой Чарльз, пытался. Кстати говоря, в этой самой комнате.

Он был растерян и разгневан одновременно.

– Мне очень жаль, что вы подверглись подобным домогательствам под крышей этого дома, – сказал он, с трудом выговаривая слова.

– О, не стоит волноваться из‑за пустяков! Я уже говорила вам, что способна постоять за себя. Но я сомневаюсь, что кто-либо в состоянии избавить его… от привычки поглаживать и пожимать, причем не только руки, равно как и убедить его в том, что его манера вести беседу крайне неприлична.

Во время разговора она снимала свою длинную мантилью и сейчас отложила ее в сторону, опустившись на стул с изогнутой спинкой и подлокотниками, стоящий у камина. Спустя мгновение он заговорил куда более мягким тоном:

– Не стану делать вид, будто мне нравится Рекстон, потому что это не так. Насколько это в моей власти, в дальнейшем я постараюсь не допустить его визитов в наш дом. Но положение, в котором я оказался, как вы сами сказали, неловкое. В любом случае я не стану доводить ваши слова до сведения мисс Рекстон.

– Разумеется, вы не должны этого делать! – тепло сказала она. – С вашей стороны передавать ей сплетни о брате было бы в высшей степени недостойно!

Он облокотился на каминную полку, глядя в огонь, но при этих ее словах поднял голову и метнул на Софи пронзительный взгляд. Судя по выражению его глаз, он обо всем догадался, но ограничился тем, что сказал:

– Именно так, кузина.

– Не стоит придавать этому слишком большое значение! – благожелательно посоветовала она. – Я вовсе не хотела сказать, будто Сеси неравнодушна к нему, поскольку она считает его отвратительным еще больше, чем я.

– Мне прекрасно известно, что она не питает к нему никаких нежных чувств, благодарю вас! – парировал он. – Она по уши влюблена в этого щенка Фэнхоупа!

– Разумеется, – кивнула Софи.

– Мне также известно, что с первого дня своего появления в нашем доме вы поощряете это заблуждение всеми возможными способами! Вы с Сесилией постоянно проводите время в обществе Фэнхоупа; вы сделали вид, будто он является вашим другом, чтобы дать ему повод ежедневно бывать здесь; вы…

– Другими словами, Чарльз, я просто свожу их вместе. Так оно и есть. И будь у вас хоть капля здравого смысла, вы сделали бы то же самое задолго до моего появления в городе!

Он на мгновение опешил, а потом спросил, словно не веря своим ушам:

– Неужели вы надеетесь, поступая таким образом, излечить Сесилию? Или рассчитываете, что я поверю в то, будто вы питаете подобные устремления?

– Откровенно говоря, я не знаю, – после недолгого раздумья ответила Софи. – Может случиться одно из двух. Или Огастес ей надоест – что весьма вероятно, несмотря на то что он очень красив и может быть внимателен и обаятелен, если захочет. Но временами он становится невыносимо скучен; кроме того, он склонен забывать о существовании Сесилии в те самые моменты, когда должен уделять ей максимум внимания. Или же она продолжит любить его, невзирая на все его недостатки. В таком случае, Чарльз, вы поймете, что это уже не просто влюбленность, и вам придется дать согласие на их брак.

– Никогда! – с еле сдерживаемой яростью ответил он.

– Вы должны будете согласиться, – настаивала она. – Было бы безнравственно навязывать ей другое замужество, и вы поступите жестоко, если предпримете подобную попытку.