Великолепная Софи

Бал открылся контрдансом, в котором мистер Ривенхолл, как положено правилами, танцевал со своей кузиной. Он исполнил свою часть с несомненным достоинством, она – с удивительным изяществом; мисс Рекстон, сидя в кресле у стены, покровительственно наблюдала за обоими. Мистер Фэнхоуп, самый прекрасный из всех танцоров, закружил Сесилию, что вызвало негодование мистера Ривенхолла. Он полагал, что Сесилия должна была приберечь второй танец для какого-нибудь более важного гостя, и он безо всякого удовольствия выслушивал многочисленные комплименты в адрес столь очаровательной юной пары. Нигде еще звезда мистера Фэнхоупа не сияла так ярко, как в бальном зале, и любая дама, танцевавшая с ним, чувствовала себя счастливой. Завистливые взгляды следили за Сесилией, и не одна темноволосая красавица, глядя на светловолосого франта Фэнхоупа, явно отдающего предпочтение блондинкам перед брюнетками, пожалела о том, что не выкрасила волосы в нужный цвет, стремясь угодить его вкусам.

Лорд Бромфорд, прибывший одним из первых, из‑за чувства долга, которому последовал мистер Ривенхолл, не смог воспользоваться правом станцевать с Софи первый танец. А так как после контрданса исполнялся вальс, ему удалось пригласить ее только спустя некоторое время. Пока пары вальсировали, он наблюдал за ними, стоя в сторонке, и постепенно оказался рядом с мисс Рекстон, после чего принялся развлекать ее изложением собственных взглядов на вальс. Отчасти она склонна была согласиться с ним, но вслух высказалась с предельной осторожностью, заметив, что хотя сама она не вальсирует, но и безоговорочно осуждать этот новомодный танец все-таки не следует, особенно после того, как он получил полную поддержку и одобрение в «Олмаксе».

– Однако я не видел, чтобы его танцевали в резиденции генерал-губернатора, – возразил лорд Бромфорд.

Мисс Рекстон, увлекавшаяся книгами о путешествиях, воскликнула:

– Ямайка! Как я вам завидую, сэр, ведь вы побывали на таком интересном острове! Я уверена, что это одно из самых романтических мест на свете.

Лорд Бромфорд, юность которого не была омрачена легендами Испанского Мэйна[78], ответил, что там и впрямь имеется много хорошего, и перешел к описанию целебных источников острова и различных видов мрамора, в большом количестве содержащегося в тамошних горах. Мисс Рекстон слушала его с большим интересом, сообщив впоследствии мистеру Ривенхоллу, что считает его светлость весьма образованным человеком.

Вечер был в самом разгаре, когда Софи, запыхавшаяся после энергичного вальса с мистером Уичболдом, остановилась у стены, чтобы перевести дыхание. Обмахиваясь веером в ожидании партнера, который отправился за стаканом лимонада со льдом, она наблюдала за кружившимися по залу парами. Внезапно к ней подошел приятный джентльмен и с улыбкой сказал:

– Мой друг, майор Квинтон, пообещал представить меня Великолепной Софи, но этот бездельник переходит от одной красавицы к другой, а обо мне и думать забыл! Как поживаете, мисс Стэнтон-Лейси? Вы ведь простите мне мою вольность, не правда ли? Я не должен здесь находиться, поскольку меня не приглашали, но Чарльз уверил меня, что если бы вы не полагали, будто я все еще прикован к постели, то непременно прислали бы мне приглашение.

Она окинула его своим прямым и откровенно оценивающим взором. И ей понравилось то, что она увидела. Перед ней стоял мужчина лет тридцати с небольшим, не красавец, но приятной наружности, с насмешливыми серыми глазами, придававшими ему неповторимость. Роста он был выше среднего, с широкими плечами и стройными мускулистыми ногами, которые наверняка выгодно смотрелись в сапогах для верховой езды.

– Это крайне невежливо со стороны майора Квинтона, – с улыбкой ответила Софи. – Но вы же знаете, какой он пустомеля! Мы должны были прислать вам приглашение? В таком случае простите нас! Надеюсь, ваша болезнь была не слишком серьезной?

– Увы, всего лишь неприятной и унизительной! – ответил он. – Можете поверить, что человек в моем возрасте способен пасть жертвой детской хвори, сударыня? Свинка!

Софи выронила веер и воскликнула:

– Как вы сказали? Свинка?

– Свинка, – подтвердил он, поднимая веер и подавая его ей. – Поэтому я не удивлен вашему изумлению!

– Значит, – сказала Софи, – вы и есть лорд Чарлбери?

Он поклонился:

– Собственной персоной, и, полагаю, моя дурная слава бежит впереди меня. Признаюсь, я предпочел бы не фигурировать в вашем представлении как мужчина со свинкой, но теперь вынужден с прискорбием отметить, что уже нельзя ничего поделать!

– Давайте сядем, – предложила Софи.

Он явно удивился, но сопроводил ее к дивану у стены.

– Как вам угодно! Вы позволите принести вам бокал лимонада?

– За ним уже отправился мистер Уичболд; полагаю, вы с ним знакомы. Я бы хотела сначала поговорить с вами, поскольку, как нетрудно догадаться, я много о вас слышала.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, потому что я тоже много слышал о вас, сударыня, и это породило во мне сильнейшее желание с вами познакомиться!