Великолепная Софи

– В таком случае приезжайте туда завтра утром! Не слишком рано, потому что сегодня я вряд ли лягу раньше четырех часов утра. Скажем, в десять. Не опаздывайте!

Не дожидаясь ответа, она вернулась в бальный зал, оставив его в немом удивлении смотреть ей вслед. В любой другой день он бы лишь улыбнулся ее необычному и удивительному поведению, но только что по его самолюбию влюбленного мужчины был нанесен сокрушительный удар, и, хотя внешне он сохранял спокойствие, сейчас ему было решительно не до улыбок.

Глава 10

Когда на следующий день лорд Чарлбери оседлал свою лошадь, чтобы отправиться на прогулку, он, в общем-то, не рассчитывал встретить Софи. Ему казалось невозможным, что девушка, которая танцевала всю ночь напролет, в десять часов утра отправится в Парк. Но не успел он легкой рысью проехаться по Главной аллее, как увидел, что к нему приближается великолепный вороной конь, и во всаднице узнал Софи. Натянув поводья, он сорвал с головы шляпу и воскликнул:

– А я был уверен, что вы еще крепко спите в своей постели! Или вы сделаны из железа, мисс Стэнтон-Лейси?

Она осадила Саламанку, отчего вороной жеребец заплясал от нетерпения и пошел боком.

– Фи! – смеясь, ответила она. – Или вы считаете меня настолько слабым и изнеженным созданием, что один бал способен подорвать мои силы?

Он повернул свою лошадь и поехал рядом с ней. За ними на некотором расстоянии почтительно следовал Джон Поттон. Лорд Чарлбери сделал Софи комплимент по поводу Саламанки, но она перебила его.

– Да, он прекрасный конь, но мы с вами встретились не для того, чтобы говорить о лошадях. Что за досадное недоразумение случилось вчера на Беркли-сквер! Чарльз, разумеется, – всегда и везде Чарльз! Самое забавное в том – прошу вас, улыбнитесь, ни к чему делать такое похоронное лицо! – что Огастес Фэнхоуп был поражен ничуть не меньше вас или Чарльза!

– Вы хотите сказать, что он не желает жениться на Сесилии? – требовательно спросил Чарлбери.

– О, в каком-нибудь весьма отдаленном и туманном будущем! Но уж никак не сейчас! Полагаю, что как поэту ему больше нравится быть жертвой безответной страсти! – жизнерадостно пояснила Софи.

– Самодовольный хлыщ!

– Как вам будет угодно. Я танцевала с ним прошлой ночью, после того как вы нас покинули, и, как мне представляется, оказала ему значительную услугу, предложив несколько хорошо оплачиваемых и вполне презентабельных мест и пообещав поискать среди своих знакомых какого-нибудь достойного человека, которому требуется секретарь.

– Надеюсь, он был вам благодарен, – с тяжелым вздохом ответил Чарлбери.

– Ничуть не бывало! Огастес вовсе не желает становиться чьим-либо секретарем, поскольку его душа не приемлет столь приземленных устремлений, как необходимость скучной работы ради хлеба насущного. Я обрисовала ему его будущее, причем постаралась сделать это самым наглядным образом! Рай в шалаше и дюжина детишек, лепечущих у его ног.

– Вы поистине необыкновенная девушка! – воскликнул он, с изумлением глядя на нее. – И что же, подобная картина расстроила его?

– Еще бы! Но ведь он очень благороден и великодушен, поэтому сразу принял решение жениться. От него вполне можно ожидать, что он вздумает бежать за границу.

– Что? – вскричал его светлость.

– Успокойтесь! Вам нечего опасаться! Сесилия слишком хорошо воспитана, чтобы дать согласие на столь скандальный поступок! Давайте поскачем галопом! Я знаю, это неправильно, но, похоже, сегодня утром в Парке собрались одни няни. Господи помилуй, какая незадача! Это же лорд Бромфорд на своей коренастой кобыле! Должна сообщить вам, что он покинул бал в полночь, поскольку бодрствование в такое время вредит его здоровью. Теперь мы просто обязаны пуститься в галоп, иначе он присоединится к нам и до смерти уморит своими рассказами о Ямайке!

И они помчались по обочине аллеи. Саламанка на голову опередил длиннохвостую чалую кобылу Чарлбери, пробудив в милорде нешуточный энтузиазм.

– Клянусь Богом, у вас превосходный конь! – воскликнул он. – Не представляю, как вам удается держать его в узде, сударыня! Наверное, он чересчур норовист для вас?

– Пожалуй, но, видите ли, у него прекрасные манеры. Давайте перейдем на шаг! Вы не очень обидитесь, если я спрошу вас, хотите ли вы по-прежнему жениться на моей кузине? Впрочем, можете осадить меня, если сочтете нужным!

Он ответил с нескрываемой горечью:

– Вы станете презирать меня, если я скажу: да, хочу?

– Вовсе нет. Но с вашей стороны было бы глупо придавать слишком большое значение тому, что произошло вчера вечером. Нет, подумайте сами! Вместо того чтобы недвусмысленно сообщить Сесилии о своих чувствах, вы идете к моему дяде с просьбой обратиться к ней…

– Но ведь так принято! – возразил он.

– Вероятно, вы поступили в строгом соответствии с правилами приличия, но при этом совершили самую большую оплошность, какую только могли, особенно если рассчитывали подхватить свинку до того, как сделать ей предложение!