Великолепная Софи

– Моя кузина, – решительно заявил мистер Ривенхолл, словно ставя окончательную точку в их споре, – всегда очень добра к детям и пользуется благосклонностью моей матери. Должен добавить, что присутствие Софи многократно улучшило ее расположение духа. У тебя есть какие-нибудь дела в этой части города? Могу ли я сопроводить тебя? Через двадцать минут мне надо быть на Бонд-стрит.

Перед лицом столь суровой отповеди мисс Рекстон не смогла ничего добавить. Щеки у нее порозовели, губы плотно сжались, но она сумела подавить язвительный ответ и сказала, сохраняя хотя бы видимость покладистости:

– Спасибо, мне надо заехать в библиотеку за мамой. Я прибыла в ландо и с радостью подвезу тебя, куда нужно.

Поскольку местом, куда направлялся Чарльз, оказалась Боксерская школа Джексона, вряд ли можно было ожидать, что это порадует мисс Рекстон, поскольку она не любила ни один вид спорта, а бокс вообще считала варварским развлечением. Евгения с высокомерной насмешкой посмотрела на мистера Ривенхолла, давая понять, что оскорбилась предпочтением, которое он отдает прославленному боксеру перед ее обществом, но не сказала больше ни слова.

Сесилия тем временем поспешно направилась не к леди Омберсли, а в комнату своей кузины, которую застала сидящей перед туалетным столиком с зеркалом. Софи рассматривала какой-то обрывок бумаги. Джейн Сторридж убирала в шкаф ее наряд, но когда в спальню вошла Сесилия, горничная, очевидно, решила, что ее присутствие стало нежелательным, и, презрительно фыркнув, подхватила сапоги для верховой езды Софи, сунула их под мышку и с гордым видом удалилась.

– Что бы это могло быть, Сеси? – нахмурившись, спросила Софи, глядя на листочек бумаги, который держала в руке. – Джейн говорит, что нашла его возле окна и подумала, будто он принадлежит мне. Какое смешное имя! Голдхэнгер, Медвежий переулок, Флит-лейн. Почерк мне незнаком, и я не понимаю, как он… О, какая же я глупая! Должно быть, листок выпал из кармана сюртука Хьюберта!

– Софи! – воскликнула Сесилия. – У меня только что состоялся поистине кошмарный разговор с Чарлбери!

Софи отложила листок в сторону.

– Боже милосердный, каким же образом?

– Я вдруг поняла, что мои чувства к нему претерпели самые решительные изменения! – провозгласила Сесилия, опускаясь в кресло. – Никто – никто – не смог бы вести себя с большей добротой и великодушием! Как я жалею, что ты уговорила меня увидеться с ним! Встреча получилась чрезвычайно болезненной и мучительной!

– О, не обращай на него внимания! – небрежно отмахнулась Софи. – Давай лучше подумаем о том, как подобрать Огастесу достойное занятие!

– Как ты можешь быть такой бессердечной? – возмутилась Сесилия. – Он был так добр ко мне, а я не могла не думать о том, какие страдания ему причинила!

– Осмелюсь предположить, он быстро оправится, – беззаботно отозвалась Софи. – Десять к одному, что еще до конца месяца он влюбится в другую женщину!

Похоже, подобное пророчество ничуть не утешило Сесилию, но вскоре она сказала:

– Разумеется, я тоже на это надеюсь, ибо могу тебе сказать, что разрушать жизнь мужчины не очень-то приятно!

– Как ты думаешь, сегодня будет дождь? И стоит ли мне надевать свою новую шляпку? Я намерена пофлиртовать с Чарлбери: он мне понравился.

– Желаю успеха, – после недолгой паузы неуверенно проговорила Сесилия. – Но он показался мне человеком, не склонным к пустому флирту. Для этого он слишком джентльмен!

Софи рассмеялась.

– Это мы еще посмотрим! А сейчас посоветуй мне, какую шляпку надеть! Соломенная просто очаровательна, но если пойдет дождь…

– Мне решительно все равно, какую шляпку ты наденешь! – бросила Сесилия.

Глава 11

Остаток дня прошел незаметно и без каких-либо значимых событий. Софи прокатила Сесилию в своем фаэтоне по Парку, а потом высадила ее, чтобы она могла насладиться прогулкой с мистером Фэнхоупом, который, согласно предварительной договоренности, поджидал их у Манежа. Ее место занял сэр Винсент Талгарт, который оставил Софи только после того, как заметил, что у ограды, отделявшей проезжую часть дороги от Роттен-роу[82], остановилось ландо маркизы де Виллаканас. Она привлекла всеобщее внимание количеством и высотой страусовых перьев на своей шляпке и приветствовала его ленивой улыбкой, а обратившись к Софи заявила, что лондонские магазины не идут ни в какое сравнение с парижскими. В тот день на Бонд-стрит она не увидела ничего, что вызвало бы в ней желание развязать тесемки своего кошеля. Но, как оказалось, сэр Винсент знал одну модистку на Брутон-стрит, которая, по его убеждению, с одного взгляда сможет распознать стиль и исключительность такой клиентки, и предложил сопроводить маркизу в ее заведение.