Великолепная Софи

На следующий день, отказавшись под каким-то предлогом сопровождать леди Омберсли и Сесилию в магазин шелковых изделий, она одна отправилась к тем самым почтенным и знаменитым ювелирам Ранделлу и Бриджу. Когда она вошла, других клиентов в лавке не было, но появление молодой леди высокого роста и властной наружности, одетой с подчеркнутой элегантностью, заставило старшего продавца поспешить ей навстречу и предложить свои услуги. Он считал себя ловким деловым человеком и гордился тем, что никогда не забывает лиц своих покупателей. Посему он с первого взгляда узнал мисс Стэнтон-Лейси, собственными руками принес ей стул и попросил сообщить ему, чему он обязан честью ее лицезреть. Узнав о сути дела, которое привело ее к ним, он на мгновение растерялся, но быстро справился с собой и одним движением бровей велел шустрому помощнику вызвать на сцену самого мистера Бриджа. Последний величественной поступью вышел в торговый зал и, вежливо поклонившись дочери человека, который не раз покупал у него всевозможные дорогие безделушки (хотя и для женщин совсем иного сорта), пригласил Софи пройти вместе с ним в отдельный кабинет, расположенный в задней части магазина. Что бы он ни думал о ее желании избавиться от серег, которые всего год назад она сама выбирала в его магазине, он оставил эти мысли при себе. Вежливо справившись о том, как поживает сэр Гораций, и узнав, что в данный момент тот пребывает в Бразилии, мистер Бридж, сложив вместе два и два, мгновенно принял решение выкупить серьги за кругленькую сумму. Он не поддался первому порыву, не стал прибегать к существовавшему испокон веков приему и объяснять клиенту, почему цена на бриллианты вдруг упала так низко. Он не собирался продавать эти серьги и решил придержать их до возвращения из Бразилии сэра Горация. Мистер Бридж имел все основания полагать, что сэр Гораций пожелает выкупить их, и его благодарность за предоставленную возможность сделать это найдет весьма конкретное выражение в будущем, когда он приобретет еще много дорогостоящих украшений у ювелиров, которые поступили с его единственной дочерью по-джентльменски. Соответственно, сделка между мистером Бриджем и мисс Стэнтон-Лейси прошла с соблюдением всех светских формальностей, причем каждая сторона осталась полностью удовлетворенной. Мистер Бридж, живое воплощение осмотрительности и благоразумия, задержал мисс Стэнтон-Лейси у себя в кабинете, пока двое других покупателей не вышли из магазина. Он предполагал, что сэр Гораций не хотел бы, чтобы новость о том, что его дочери пришлось продать свои украшения, стала бы достоянием гласности. Не моргнув глазом, он согласился выплатить Софи пятьсот фунтов банкнотами; не моргнув глазом, тут же отсчитал ей купюры; и, не проявив и тени неуважения, с поклоном проводил ее до дверей своего магазина.

Сунув банкноты в свою муфточку, Софи наняла извозчика и велела отвезти себя в Медвежий переулок. Экипаж, который она остановила, не был ни первым, ни самым роскошным из проехавших мимо нее, зато управлял им кучер весьма располагающей наружности. Он был коренастым здоровяком средних лет с веселым румяным лицом, и Софи почувствовала, что может в некоторой степени довериться ему; эта мысль лишь окрепла при виде того, как он воспринял ее просьбу. Окинув ее внимательным взглядом и погладив подбородок рукой в кожаной перчатке, он высказал мнение, что она ошиблась адресом. На его взгляд, Медвежий переулок – не то место, куда хотела бы попасть такая высокородная, хотя и молодая, леди.

– Это район трущоб, вы хотите сказать? – осведомилась Софи.

– Это неподходящее место для молодой леди, – повторил извозчик, отказавшись подтвердить ее догадку. А потом добавил, что у него самого есть дочери, и попросил прощения за такую вольность.

– Что ж, трущобы или нет, но как раз туда мне и надо попасть, – заявила Софи. – У меня дело к мистеру Голдхэнгеру, большому мошеннику, как мне представляется; а вы выглядите как человек, который не уедет оттуда, бросив меня одну.

Она села в фиакр; кучер захлопнул за ней дверцу, взобрался на облучок и, выразив желание провалиться на этом самом месте, если ему когда-либо приходилось иметь дело с чем-либо подобным, тронул лошадь с места.

Медвежий переулок, расположенный к востоку от Флит-Маркет, оказался узенькой и дурно пахнущей улочкой, усыпанной всевозможными отбросами, валяющимися прямо на неровных камнях мостовой. Казалось, над всем районом нависла угрюмая тень огромной тюрьмы, и даже люди, бредущие по улицам или сидящие на порогах своих домов, выглядели подавленными и унылыми, что нельзя было объяснить только тяжкими жизненными обстоятельствами. Возница спросил у мужчины в грязном кашне, не знает ли тот, где обитает мистер Голдхэнгер. Ему указали на дом посреди улочки, причем прохожий явно заколебался, прежде чем ответить, и не захотел продолжать разговор.