Великороссия: жизненный путь

Настало время осуществить давний план Гучкова. Царский поезд был остановлен сперва у ст. Малая Вишера, затем у ст. Дно, якобы потому, что дальнейшие станции находились в руках восставших, что, как выяснилось, было обманом. Движением по ж. дорогам уже руководил ставленник масонов и революционеров Бубликов (бывший товарищ министра ПС). Он, кстати впоследствии признавался: «Достаточно было одной дисциплинированной дивизии с фронта, чтобы восстание было подавлено». Но Алексеев, Брусилов и Рузский не допустили

до Петрограда и одной дивизии, как мы сейчас увидим! Царский поезд решено было направить на Псков, чтобы попытаться потом пройти к Царскому Селу со стороны Пскова. Царь надеялся, что всё положение может исправить ген. Иванов, который в те же часы двигался к Царскому Селу по другой дороге. Так всё было подстроено, чтобы Государь оказался во Пскове, где находился штаб Командующего Северным фронтом, генерала Рузского. Царь очень рассчитывал на него. Не зная, что он — один из главных изменников... Придётся повторить, что это незнание происходило не от плохой работы полиции. Масоны хорошо конспирировали. Да и не могло даже в голову придти ни полицейскому чиновнику, ни Государю, что заговорщиками окажутся боевые генералы — командующие фронтов, самые высокие армейские чины, «благороднейшие господа» из Думы, министерств и ведомств!...

1 марта в Думу прибывали всё новые воинские части, или их депутации с изъявлениями верности «новой власти». В 4 ч. дня прибыл Великий Князь Кирилл Владимирович — во главе Гвардейского Морского Экипажа. Он сказал Родзянко, что находится в его распоряжении. Пред тем Великий Князь разослал начальникам воинских частей Царского Села, пошедших за Советом депутатов, записки с предложением «присоединиться к новому правительству,

следуя его примеру. В своих воспоминаниях Родзянко пишет, что Кирилл Владимирович прибыл «с красным бантом на груди» и что это «знаменовало собой явное нарушение присяги» и «полное разложение идеи существующего строя... даже среди Членов Царствующего Дома». Родзянко верить нельзя. Другие очевидцы события не припоминают «красного банта». Сам Великий Князь в те дни писал, что вынужден был пойти к Родзянко «спасая положение». Кирилл Владимирович предложил Родзянко Гвардейский Экипаж для восстановления порядка в столице, но ему ответили, что в этом нет необходимости. В 1924 г. Кирилл Владимирович принял на себя титул Императора. А воспоминания Родзянко появились в 1925 г. Так начала слагаться выдумка

о «красном банте» и о приветствии революции Великим Князем Кириллом. Но с выдумкой не вяжется то, что от услуг его гвардейцев почему-то отказались. Великому Князю не дали ни поощрений, ни поручений и он первым покинул Россию ещё при Временном Правительстве, до Октябрьской революции... Великий Князь Кирилл думал, что сможет помочь Думе подавить вооружённые банды Совета, думал, что этого хочет Родзянко... Но он ошибся, а вскоре ошибку свою понял. За это и подвергся клевете.

Того же 1 марта Совет Рабочих и Солдатских Депутатов издал знаменитый «Приказ №1» по армии, написанный масоном Н. Д. Соколовым, суть которого в том, чтобы в войсках избирались солдатские комитеты и исполнялись только те приказы Военной Комиссии Гос. Думы, которые не противоречат приказам Совета

(!), и чтобы всё вооружение армии находилось в распоряжении и под контролем ротных и батальонных выборных комитетов и ни в коем случае «не выдавалось офицерам, даже по их требованию». Также отменялось отдание воинской чести и титулование при обращении. Это было началом развала Российской армии. После отъезда Государя из Ставки генерал Алексеев в 1 час 15 минут ночи на 1 марта, без ведома Царя, отправил генералу Иванову вдогонку телеграмму №1833, которую почему-то пометил 28-м февраля, где удерживал, как бы отговаривал Иванова от решительных действий, ссылаясь на «частные сведения» о том, что в Петрограде «наступило полное спокойствие», что воззвание Временного Правительства говорит «о незыблемости монархического начала в России», что все ждут приезда Его Величества, чтобы кончить дело миром, переговорами, и предотвратить «междоусобицу». Такие же телеграммы с совершенно ложными сведениями Алексеев одновременно направил всем главнокомандующим (в том числе — Рузскому). Источник этой лжи — масонский «штаб» Гучкова. «Брат» Алексеев не мог не верить «братьям» из столицы, более того, он страстно хотел верить, т.к. только в этом и могло быть «оправдание» его предательских действий. Генерал Иванов медленно, но верно двигался к столице. Железнодорожники вынуждены были, под угрозой военного суда, исполнять его требования. На станциях, где ему встречались революционные войска, он поступал просто — командовал им: «На колени!», что они тотчас и исполняли, бросая оружие на землю...