Великороссия: жизненный путь

Видя крайнюю опасность положения, Царь в 0 часов 20 минут ночи с 1-го на 2-е марта послал генералу Иванову, уже достигшему Царского Села, такую телеграмму: «Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать». Возможно, обрадованный таким текстом Рузский, за спиной Государя своей властью против воли Царя тут же отменил отправку войск Северного фронта в поддержку Иванову и приказал вернуть уже отправленные на Петроград военные эшелоны. В те же

часы Алексеев из Ставки именем Государя, но без его ведома и согласия, приказал вернуть все ранее отправленные на Петроград части Юго-западного и Западного Фронтов и прекратить погрузку тех, что только начали грузиться. С болью вспоминали верные офицеры Преображенского полка (и иных частей!), как им пришлось подчиниться этому приказу. Они не знали, что это — не приказ Царя, что их обманул Алексеев!

Далее пошло всё катастрофически быстро. Государь согласился на «ответственное министерство». Но, когда об этом сообщили в Петроград Родзянко, тот ответил, что этого уже мало: для спасения России и Династии, доведения войны до победы все (кто — все?!) требуют отречения

Государя Николая II от Престола в пользу своего сына Цесаревича Алексея, при регенстве над ним Великого Князя Михаила. При этом Родзянко снова без зазрения совести врал Алексееву и Рузскому, будто Временное Правительство полностью контролирует обстановку, что «только (его) одного (т.е. Родзянко) все слушают»... Он скрывал, что «все» (то есть Совет прежде всего) как огня боятся возвращения Царя в столицу! Ибо не уверены даже во взбунтовавшихся резервистах, а уж если хоть одна боевая часть (хотя бы дивизия) прибудет с фронта — им всем и революции конец! Каковым было действительное положение Временного Правительства, можно видеть, к примеру, из того, что Совет уже 1-го марта выселил его из просторных помещений Таврического дворца, которые занял сам, в более тесные комнаты, отказал Родзянко в предоставлении поезда для поездки к Царю на переговоры, сам Родзянко вынужден был просить

Совет давать ему двух солдат для хождения на почту, т.к. по дороге «правителя России», которого будто бы все слушаются, могли избить или совсем прибить... Один из главных заправил Совета тех дней Суханов (Гиммер) в своих записках передал точную общую картину положения вещей. Оказывается, «прогрессисты» Думы в ту самую ночь на 1-е марта униженно просили Гиммера, Нахамкеса, Александровича разрешить им создать «правительство». Гиммер пишет: «Следующее слово было моё. Я отметил, что стихию можем сдержать или мы, или никто. Реальная сила, стало быть, или у нас, или ни у кого. Выход один: согласиться на наши условия и принять их, как правительственную программу».

И Временный Комитет (- будущее «правительство») согласился! Даже Гучков (!) отказался участвовать в таком правительстве. Он вошёл в него позднее, когда большевики разрешили им поиграть перед публикой в некоторую самостоятельность и мнимую «независимость» от Совета.

... А Родзянко врал и обманывал генералов, т.к. это вменялось ему в прямую обязанность «старшими братьями»: любыми мерами в тот момент им нельзя было допустить прибытия воинских частей и Царя в Петроград!