Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы

Пьер посмотрел на них и перевел взгляд на ее лицо.

– Извините, мистер Людойе, никак не найду, с чего начать. Все так туманно и в то же время так важно. Когда я была маленькой, лет семи или восьми, у нас в школе учился мальчик, он сбежал из дома. Примерно моего возраста, у него случилась какая-то жуткая стычка с отчимом. Он получил травму. Повредил руку. Насколько сильно, не знаю. Очевидно, я была последней, кто видел его в нашем городе. С тех пор его след простыл.

Людойе взял со стола какие-то бумаги, перетасовал их и положил обратно.

– Я в самом деле не знаю, чем могу помочь, мисс…

– Хэллоуэл. Кей Хэллоуэл. Пожалуйста, выслушайте меня, мистер Людойе. Я проехала тридцать миль ради встречи с вами, потому что не могу позволить себе упустить даже самый маленький шанс…

– Если собираетесь плакать, я попрошу вас делать это за дверью, – проскрипел он таким резким голосом, что она вздрогнула. – Продолжайте.

– С-спасибо. Я быстро… Было темно, дождь, туман. Мы жили возле шоссе, я зачем-то вышла во двор. Забыла… ну да ладно. Он стоял там, у светофора. Я с ним поговорила. Он попросил никому не рассказывать, что я его видела, и я не рассказывала. До сего дня не рассказывала. Потом… – Она прикрыла глаза, явно пытаясь вспомнить каждую подробность, – кажется, кто-то меня позвал. Я повернулась к воротам, а он остался. Но я еще раз выглянула и заметила, как он влезает в кузов грузовика, остановившегося на красный свет. Это был один из ваших грузовиков. Я уверена. Раскраска еще такая… а вчера, увидев ваши плакаты, я о нем вспомнила.

Людойе промолчал, глубоко запавшие глаза ничего не выражали. Он вдруг понял, что рассказ закончился.

– И это произошло двенадцать лет назад? Полагаю, вы желаете знать, доехал ли этот мальчишка до ярмарки?

– Да.

– Не доехал. Будь иначе, я бы о нем наверняка услышал.

– А-а… – Тихий возглас, сдавленный и покорный одновременно. Очевидно, ничего другого она и не ожидала. Взяв себя в руки, Кей сказала: – Он был мал ростом для своего возраста. Черные волосы и черные глаза, заостренное лицо. Его звали Горти… Гортон.

– Горти… – Людойе пошарил в памяти. Отчего-то звук имени показался ему знакомым. Минутку, где… Он покачал головой. – Я не знал мальчишку по имени Горти.

– Пожалуйста, попытайтесь вспомнить. Пожалуйста! Видите ли… – Она ощупывала его взглядом, в котором сквозил вопрос.

Пьер кивнул.

– Вы можете мне довериться.

Кей улыбнулась.

– Спасибо. Есть один человек, ужасный подлец. Он когда-то отвечал за этого мальчика. Мне тоже устроил ужасные неприятности. Это связано со старым судебным делом, он способен помешать мне получить некоторую сумму денег, когда я достигну совершеннолетия. Деньги мне очень нужны. Не для себя – для брата. Он будет врачом и…

– Терпеть не могу врачей, – отрезал Людойе. Если у ненависти, как у свободы, есть свои колокола, то их набат буквально загудел в его голосе. Пьер поднялся. – Мне ничего неизвестно о мальчике по имени Горти, пропавшем двенадцать лет назад. В любом случае я не намерен его искать, в особенности если это поможет кому-то стать паразитом и дурачить пациентов. Я не похищаю людей, поэтому не имею никакого отношения к вашим розыскам, которые к тому же попахивают шантажом. Прощайте.

Кей поднялась вместе с ним. Ее глаза округлились.

– Я… извините. Нет, правда. Я…

– Прощайте, – бархатным голосом сказал он, на этот раз выверенным настолько, чтобы показать: мягкость лишь виртуозная игра, красивая обложка.

Посетительница открыла дверь. Задержавшись на пороге, она оглянулась.

– Можно я оставлю вам свой адрес? На всякий случай. Вдруг однажды…

– Нельзя, – отрезал Пьер, повернувшись к девушке спиной. Дверь тихо закрылась.

Пьер опустил веки. Вздернутые кверху, раскосые ноздри расширились, превратившись в круглые отверстия. Ох уж эти человечишки с их путаными, бесполезными, пустячными интригами, все они как на ладони. Всю человеческую суть можно вскрыть одним вопросом: какая тебе от этого выгода? Что люди могут понимать в организмах, начисто лишенных идеи выгоды? Как бы люди отозвались о его семействе кристаллов, живых самоцветах, не решающихся общаться друг с другом, способных к сотрудничеству, но считающих его ниже себя?

«Интересно, – он позволил себе улыбнуться, – что люди будут делать, столкнувшись с инопланетными существами? С противником, способным превзойти людей, но безразличным к закреплению успеха? С противником, который заинтересуется прогрессом совершенно другого свойства, в совершенно другом направлении?»

Пьер погрузился в эзотерические фантазии о том, как отреагируют полки кристаллов на суетливое, глупое человечество, позабыв о бессмысленных треволнениях девушки, из каких-то мелочных, корыстных соображений разыскивающей давно пропавшего мальчика.

– Эй… Людоед.

– Черт побери! Что там еще?

Дверь несмело приоткрыли.

– Людоед, здесь…

– Заходи, Гавана. И не мямли. Не люблю, когда мямлят.

Гавана протиснулся бочком, затушив сигару о ступеньку.

– Здесь какой-то мужчина просит о встрече с тобой.

Людойе вполоборота зыркнул на лилипута.

– У тебя волосы седеют. Или то, что от них осталось. Покрась!