Три корабля «Смерти» вышли из Пояса, где тихонько дрейфовали среди астероидов. Сохраняя построение, они рванулись вперед с ужасающим ускорением, с полусонными от
«Дельта» была укомплектована землянами, на «Эпсилоне» летели марсиане, а «Сигма» принадлежала колонистам. Первоначально план состоял в том, чтобы разбросать колонистов по всем трем кораблям, а в качестве экипажа использовать юпитериан. Но Лиисс, как представитель Юпитера, тут же наложил вето на любое участие в этом деле юпитериан, так как Юпитер все еще не пользовался доверием среди населения Системы. Общественность же в целом была настроена против применения «Смерти», так что следовало равномерно распределить ответственность. Упрямый отказ Юпитера участвовать был, по меньшей мере, не дипломатичным, однако юпитериане стояли на своем, сплоченно, как и всегда.
Через четыре дня корабли сбросили ускорение до одного «же», а кондиционеры доставили во все помещения дополнительное количество кислорода, чтобы нейтрализовать действие
Осгуд глянул через плечо на представителя пацифистов. Голос его заскрежетал, как гравий в проволочном сите, когда он заявил:
– Не нравится мне, что этот парень торчит здесь. Вы уверены, что ему не лучше бы посидеть в своей каюте?
– Мы уже обсуждали это, – устало ответил Белтер. – Командор, может, я не прав, но вам не составило бы труда время от времени обращаться непосредственно к нему?
– Все в порядке, – улыбнулся Херефорд. – Я вполне понимаю его отношение. Я мало что могу сказать ему и много чего – о нем, то же самое касается и его отношения ко мне. Плохо, конечно, что ему неизвестна вежливость, но ведь и я ничего не знаю о космической баллистике.
– Ладно, ладно, – усмехнулся Белтер, – не обращайте на меня внимания. Я просто тупой солдафон, пытающийся установить на мостике мир. Но я уже замолчал, позволив вам и Мяснику сохранять свое недружелюбное статус-кво.
– Сейчас мне нужно немного тишины, если позволите, советник, – огрызнулся Осгуд.
Он рассматривал тактическую диаграмму. Красное пятнышко «Эпсилона» было далеко справа, размытая «Сигма» – слева, а внизу виднелась зеленая искорка «Дельты». Золотистая область в центре диаграммы показывала плоскость эклиптики, где должен пройти Захватчик, а чуть выше белым пятнышком отмечался и сам он.
Осгуд щелкнул тумблером, добавляя к диаграмме еще одну схему – схему расположения трех кораблей «Смерти» относительно цели. «Сигма» и «Эпсилон» были точно в центре белых кружков, «Дельта» находилась у нижнего края третьего. Осгуд внес небольшую поправку в схему.
– Все на полициях, – объяснил Белтер Херефорду. – Поле «Смерти» – это вектор мощных вибраций, сфокусированный от «Сигмы» и «Эпсилона». А луч от «Дельты» – от нас – наносит основной удар. В фокусе возникает чудовищное напряжение. Вибрация начинает непредсказуемо менять частоту. Говорят, что это вибрирует матрица самого пространства, и такая вибрация разрушает все – жидкости, газы, но хуже всего, разумеется, приходится коллоидам.
– Но что произойдет, если позиции не будут заняты точно?
– Да ничего. Просто два фокуса полей от «Эпсилона» и «Сигмы» не совпадут, и луч, пущенный «Дельтой», окажется бесполезен. В результате же Захватчик может напасть на нас в ответ. Но не мгновенно – он движется слишком быстро под прямым углом к нашему курсу. Я же не идиот, чтобы дать поймать себя этому убийце.
Херефорд слушал очень внимательно, наблюдая, как Осгуд рассматривает диаграмму.
– Велика ли опасность, что «Смерть» может начать распространяться, как волны в бассейне – во всех направлениях от точки фокуса?
– Крайне мала. Любая встречная энергия быстро рассеет эту вибрацию. Кроме того, как видите, сама подготовка является весьма трудным делом. Мы не можем действовать там, где, хотя бы теоретически, вибрация может пойти к любым планетам. Поэтому нужно, чтобы по вектору от нас к цели было лишь свободное пространство.
Херефорд медленно покачал головой.