Верю – не верю

– Нет, – отказалась Лина Георгиевна. – Боюсь.

– Набери номер, я сама поговорю, – настаивала Милица Андреевна, и Лине оставалось только подчиниться. Она набрала номер и быстро сунула телефон подруге, словно боялась, что в ее руках он взорвется.

– Вера Борисовна? Здравствуйте еще раз, – церемонным тоном произнесла Милица Андреевна. – Это Милица Андреевна, мы с вами только что познакомились. Мы с вашей тетей сидим тут, в песочнице. И не уйдем, пока не поговорим с вами. Это очень важно, поверьте. И не займет много времени. Нет, спасибо, мы не будем подниматься, чтобы не беспокоить Бориса Георгиевича… нашим делом. Хорошо, мы ждем.

Несколько минут, что понадобились Вере, чтобы закрыть дверь и опять спуститься во двор, стали поистине судьбоносными в жизни Милицы Андреевны. Это она потом так подумала. Как в песне: «…и ты порой почти полжизни ждешь, когда оно придет, твое мгновение». Конечно, досадно, что сама Милица Андреевна в это большое историческое мгновение не стояла на сцене в свете прожекторов, а сидела на краю детской песочницы с покосившимся грибком. Собрав воедино свой профессиональный опыт работы с трудными подростками в инспекции по делам несовершеннолетних и интеллектуальный багаж, приобретенный во время работы в непосредственной близости от библиотечных фондов с их неисчерпаемым запасом мудрости, она вдруг, независимо от своей воли, ощутила себя кем-то вроде Глеба Жеглова и следователя Порфирия Петровича в одном лице. И поняла, как надо говорить с Верой. И это было не что иное, как вдохновение! Да-да, не стоит смеяться, хотя смеяться было некому: Лина Георгиевна, убитая горем, сгорбившись, сидела рядом и готовилась к еще худшим неприятностям, чем те, которыми ее уже наказали за проявленную инициативу.

Вдохновение посещает не только художников и поэтов. Оно знакомо и скромным домохозяйкам, творящим обед «из ничего» на ораву голодных домочадцев. И молодому папаше, которого очаровательная пятилетняя дочурка вдруг спросила, откуда берутся дети. И скромному клерку, который опаздывает на работу в пятый раз за неделю, по дороге опять изобретая правдоподобную историю. Да здравствует вдохновение!

Подойдя к песочнице, Вера открыла рот, чтобы что-то сказать, но Милица Андреевна ее опередила:

– Вера Борисовна, я очень вас прошу выслушать меня. Если мои слова не покажутся вам убедительными, то вы можете просто повернуться и уйти. Даю честное слово, что больше мы вас не побеспокоим. Так вот, я хочу вам сказать, что в вашем случае, Вера, пол бетонный, – произнесла Милица Андреевна.

И замолчала. Реакции пришлось ждать долго. Краем глаза она заметила, что ее убитая горем подруга привстала с краешка песочницы, чтобы не пропустить ни слова. На лице Вериной тетушки было написано безграничное удивление отважным поступком подруги и ее самоуверенной интонацией. А также полное непонимание сути происходящего. Вера, обезоруженная таким началом, закрыла рот. Помолчав немного, она собралась с силами и уточнила:

– А… То есть в каком смысле? Страусы?

– Старый анекдот. В зоопарке висит объявление: «Страусов просим не пугать. Пол бетонный». В вашем случае бояться правды бессмысленно. От нее не спрятаться – пол бетонный. Я имею в виду кражу вашей золотой рыбки на вашем дне рождения.

Если бы Милица Андреевна начала разговор иначе, без вывертов про страусов, Вера моментально нашла бы в ответ множество аргументов, обиделась бы, велела не совать нос не в свое дело. Но она была так ошарашена странным началом, что совершенно растерялась. И Милица Андреевна поспешила развить преимущество:

– Вы обвинили нас с Линой в обмане. Обман невелик – я действительно очень хочу, чтобы ваш отец нарисовал мой портрет. Но вы почему-то предпочли не заметить, что тот человек, который украл брошь, уже заставил вас лгать. Да-да! Вы сказали правду только тете. Отцу и двум невиновным в краже людям вы решили лгать, что ничего не случилось. Но это не решение проблемы. Ваш отец рано или поздно вспомнит о броши. Что вы станете ему говорить? Опять врать? В вашем нежелании узнать правду – большая доза высокомерия и самолюбования, а вовсе не смирения перед обстоятельствами. Уж простите меня, старуху, за откровенность. Вы их прощаете и готовы делать вид, будто ничего не случилось. Но двое из троих не виноваты, за что же вы собираетесь их прощать? Подумайте, у вас есть шанс проявить настоящее великодушие: вы узнаете, кто вор. И простите его. Если сочтете возможным. Мы не знаем, какую цель преследовал тот, кто украл брошь. И не знаем, достиг ли он своей цели. А если это еще не конец? Вы готовы к продолжению?

Милица Андреевна замолчала. Она где-то прочитала, что чем крупнее артист, тем лучше он умеет держать паузу. Лина Георгиевна смотрела на нее, открыв рот и не дыша. Первой пришла в себя Вера.

– Вы к-кто? – отчего-то заикаясь, задала она запоздалый вопрос.