Верность

Когда Тимур закончил телефонный разговор, Тарин все еще сжимала в кулаке злосчастное письмо. Ничего нового, как она и подозревала. Впрочем, она уже давно привыкла к боли, которую причиняли ей эти письма. Жить с болью для нее было все равно, что держать котенка Анны за пазухой: он, конечно, пригрелся в тепле, притих, и лишь слегка скребся, но иногда ни с того ни с сего высовывал мордочку и жалобным мяуканьем напоминал: я еще тут, никуда не делся, и не денусь никогда....

– Он зовет меня в гости, – положил трубку Тимур. – Не горю желанием, конечно, но нужно забрать мои чертежи машин Голдберга. Давно хотел это сделать.

– Конечно, поезжай. Наступают каникулы. А что такое машина Голдберга?

– Шутишь?

– Нет, – Тарин растерянно на него посмотрела.

Следующие полчаса он рассказывал ей о простейших механизмах и цепной реакции. Тарин слушала и понимала, почему студентам и даже ее дочке так нравится слушать Тимура. Тарин не подозревала, что он заметил перемену в ее настроении и попытался немного ее отвлечь. После он помог ей с расчетами для бухгалтера.

С момента своего повышения Тимур тоже часто задерживался в корпусе, поэтому у них возник своеобразный ритуал: если время было позднее, он провожал Тарин к домику и прощался у крыльца. Иногда, когда Анна еще не спала, Тимур заходил пообщаться с девочкой.

Прощаясь, Тимур всегда говорил «до завтра». Тарин не любила эту фразу. Она ей не доверяла. Вернее, не доверяла жизни. Потому что жизнь научила Тарин, что завтра могло и не быть. Или быть совсем не таким, как она ожидала. Поэтому, услышав знакомое «до завтра», она просто кивнула головой и вошла в дом. Она подошла к письменному столу в гостиной, открыла ящик. Вытащила из кармана смятое письмо, слегка расправила и кинула к остальным. Не раздеваясь, она рухнула на кровать лицом в подушку. В темноте спальни мерно отсчитывали время часы.

X

.

Через пару дней студенты и основная часть преподавателей разъехались на каникулы. В колледже стало гораздо тише. У Тарин, наконец, получалось спокойно завтракать дома. В одно такое утро, когда она уже намазала теплый хрустящий тост маслом и добавила немного молока в черный кофе, раздался торопливый стук. Накануне ночью шел мокрый снег, и Тарин еле отворила дверь. Отряхивая сапоги, на крыльце топтался Артур. Его куртка, застегнутая через одну пуговицу, шапка, съехавшая на бок, растерянное лицо – все говорило о том, что старичок принес плохую новость. Оказалось, в котельной отказало оборудование, и нужно срочно найти причину, пока они все не замерзли. Дожидаясь когда Тарин оденется, ее заместитель приговаривал:

– А я говорил, что нужен ремонт! Вот и сэкономили! Нет, ты подумай, как нам повезло: сейчас каникулы, в общежитии почти никого! Если бы это случилось дней пять назад, не знаю, как бы мы выкручивались. Плохо только, что сегодня суббота, я уже обзвонил всех кого мог, но по такому снегу да еще в выходной никто не хочет ехать.

– Тогда что можно сделать? – Тарин появилась в гостиной в длинном свитере.

– Нужно расчистить дорогу и послать кого-нибудь в город за мастером. А пока кумекать своими силами, иначе мы все замерзнем. Но почти все рабочие и охранники в отпуске.

– Тогда созываем всех, кто есть. Я обегу домики и общежития, а вы доставайте лопаты и остальной инвентарь. В городе дороги расчистят быстро, поэтому все зависит от нашей скорости. Скажите Агате, пусть включает плиту – нужно заварить много чая!

И вот так этот день стал одним из самых ярких в ее жизни за последнее время. Никто не отказался помочь. Лука, худой, но как оказалось, очень жилистый, почти без остановки орудовал широкой лопатой. Снежные шапки, пыхтя, валились на обочину. Рядом щуплая Эмма в карикатурно огромных сапогах трамбовала искрящийся на солнце снег. Несколько молодых преподавателей смеялись и дурачились от избытка жизненной силы. Сначала Тарин взирала на все это с осуждением, ведь была дорога каждая минута. Но потом и сама исподтишка запустила снежок в играющую недалеко дочку, жалея, что Вениамин уехал на Новый год к своей матери. Уж она бы не промахнулась…

Размечтавшись, она сделала невольный шаг в сторону и тотчас ушла в снег по пояс. Пару секунд Тарин пыталась ухватиться за чалый кустик у дороги и выбраться сама, но после увидела протянутую руку Луки. Одним рывком он помог ей подняться, отряхнул одежду и с мягкой улыбкой вернулся к работе.

Через несколько часов послышался шум мотора. Навстречу, разгребая горы снега, двигался бульдозер! Они приостановили работу, бросили лопаты, и возликовали: помощь была близко! Тарин заслонила солнце рукой в хозяйственной перчатке и внимательно всмотрелась вдаль. Бульдозер был совсем рядом. Наконец, он остановился. Дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, и на землю спрыгнул Тимур.

– Ни за что не догадаешься, кого я встретил по пути на работу, – подмигнул он ей.

– Только не уверяй меня, что тебя просто подвезли, – улыбнулась Тарин. – Ты же еще пару дней должен быть в отпуске.