Верность сестер Митфорд

Хотя Диана этим летом согласовала основные условия сделки по радио с людьми Гитлера, она не хотела, чтобы М чувствовал себя на вторых ролях. Хотя они оба знали, что без нее этого бы никогда не случилось. Поэтому, когда пришло время обсудить тонкости организационной структуры, Диана предложила Мосли и их адвокату встретиться с немецкими участниками переговоров — бизнесменом, экономическим экспертом нацистов Йоханнесом Бернхардтом, инвестиционным банкиром Куртом фон Шрёдером и помощником Гитлера капитаном Фрицем Видеманом в Париже. Она знала: эти последние детали сделки могут оказаться непростыми, учитывая, что правительство Германии может выдать лицензию на вещание только немецкой компании — правило, которое их юристы пытались обойти, создавая сложнейшие схемы и учитывая жесткие ограничения на содержание программ. Это помогло бы М чувствовать себя защищенным от британской разведки и, что более важно, не чувствовать себя приниженным триумфом жены.

— Я надеялся обсудить с тобой до отъезда оставшиеся детали сделки, — говорит М, и раздражение ясно слышно в его голосе. — Ведь ты же настояла, чтобы до сегодняшнего дня переговоры шли через тебя.

Диана ощетинивается. Только благодаря ее очарованию и блестящей тактике их радиоплан зашел так далеко. Намекать, будто она монополизирует переговоры ради собственного удовольствия, нелепо и оскорбительно. Но она не произносит этого. Она знает, какой будет реакция Мосли на такие резкие слова, ей ни к чему отталкивать единственного мужчину, которого она хочет больше всего на свете, ведь только он никогда не поддается на ее уловки. Не сейчас, когда они наконец могут добиться всего, что им нужно как паре, — финансовой стабильности, надежного источника дохода для их политического движения и права сидеть рядом с Гитлером, когда он завоюет Великобританию, — и всего, чего она хочет как женщина: быть женой Мосли и выносить его ребенка.

Два года по настоянию Мосли они держали свой брак в секрете от всех, кроме, разумеется, ближайших родственников. Поначалу он боялся разозлить Бабá, но со временем стало ясно, что из-за отношений с Дианой, неважно — оформленных или нет, невестка лишит его финансовой поддержки. Однако к тому времени у них появилась еще одна причина для секретности. Переговоры о радио шли полным ходом, и Диане было важно, чтобы Мосли официально не был связан со сделкой, дабы не привлечь внимания британской разведки. Но теперь, когда и рождение ребенка, и завершение сделки уже близки, приходит время открыться.

— Мы с мальчиками скоро будем дома. — Диана проглатывает свое недовольство и обещает поскорее вернуться, чтобы подготовить мужа к переговорам о радио.

Глава пятьдесят первая

ЮНИТИ

27 сентября 1938 года

Лондон, Англия

Юнити вскакивает с кушетки, на которой все это время лежала как выздоравливающая, и пытается выхватить телефонную трубку из рук Дианы.

— Стой! — кричит ей сестра, отгоняя, как надоедливую мошку. Юнити терпеть не может, когда с ней так обращаются, особенно когда себя так ведет Диана. Она опять чувствует себя маленькой девочкой, странной и неуклюжей на фоне божественных сестер. И хоть она и сейчас порой завидует сестре, ее красоте и обаянию, не говоря уже о том, как легко ей удалось наладить отношения с фюрером, Юнити восхищается Дианой, даже в какой-то степени боготворит ее. И Юнити поверила, что ее чувства взаимны, что Диана по крайней мере признательна ей.

— Но я хочу поговорить с Мосли, — скулит Юнити, и звук собственного голоса кажется ей мерзким, но остановиться она не в силах. Она ужасно скучает по Гитлеру и хочет, чтобы он знал, что его Валькирия скоро вернется в Германию. — Я должна продиктовать ему сообщение, которое он передаст капитану Видеману при встрече в Париже. Важное сообщение, которое капитан Видеман отвезет моему фюреру.

— Откуда Юнити знает, что я еду в Париж и с кем я там встречаюсь? — Мосли обращается к Диане, но его голос в телефонной трубке достаточно громок, чтобы Юнити все расслышала. — Что ты ей рассказала?

Его слова поражают Юнити. Почему он хотел скрыть от нее свою поездку в Париж и цель этой поездки? Разве они все не на одной стороне? На стороне фюрера и фашизма? На стороне, которая должна убедить Великобританию, что мир между родиной Юнити и ее приемной родиной Германией на пользу обеим великим державам? Что вместе они должны править всей Европой?

— Тс-с-с, — шепчет ему Диана. Она пятится от Юнити, насколько хватает телефонного шнура.

— Не затыкай мне рот! — практически кричит Мосли. И хотя Диана отошла с телефоном в угол гостиной, его голос слышен всем. Не только Юнити, но и Муле с Пулей, которые пристально смотрят на Диану.

— Она тебя слышит, — шипит Диана.

— Да мне плевать, пусть меня слышит хоть чертов Гитлер. Ты моя жена, и я не потерплю, чтобы ты затыкала мне рот. Уж точно не из-за проклятой Юнити.

— Нам нельзя отталкивать Юнити, мы не можем себе этого позволить, — приглушенно отвечает Диана. — И как бы там ни было, ты не можешь так говорить о моей сестре.