Весь пламень сердца

Надо было заново отстроить заводы и фабрики, засеять поля хлебом, восстановить засыпанные белогвардейцами и интервентами угольные шахты. Надо было как можно скорей наладить добычу нефти на азербайджанских промыслах. Ведь нефть — это живая кровь промышленности. Она струится по жилам заводов и фабрик, бурлит в сосудах автомобильных, авиационных, корабельных двигателей.

Когда правительство республики решало вопрос, кого же послать в Азербайджан, кому поручить спасение гибнущих нефтяных промыслов Апшерона, в Центральном Комитете назвали имя Кирова, Киров много лет работал среди подпольщиков Кавказа. Бывал на нефтепромыслах в Грозном. Он знает обычаи юга. Кроме того, у него техническое образование. Ну, и, самое главное, Киров испытанный большевик, закаленный годами борьбы с врагами революции, с врагами Советской власти…

Это произошло летом 1921 года…

Баку встретил Сергея Мироновича нестерпимой жарой, колючим нордом, голодом, кирпичными завалами на улицах, унылым запустением на промыслах.

Но никогда не боялся трудностей Сергей Миронович. Не испугали они его и на этот раз. Голод? Сумеем одолеть и голод. Ему еще в Москве сам Владимир Ильич обещал прислать для рабочих-нефтяников Баку продовольствие. Груды кирпича, грязь на улицах? Ну что же — возьмемся все сообща, объявим трудовой субботник. Жара? В Астрахани, на фронте, бывало и не такое!.. Вот, правда, норд… Изнуряющий северный ветер… Он засыпает мелкой пылью чахлые кустики акаций, забивается в нос, в глаза, в рот, противно скрипит на зубах… Но зато на смену норду приходит моряна — ласковый теплый ветер с моря. Ведь так не бывает, чтобы всегда была ночь. Даже в далеких льдах Заполярья на смену долгой ночи приходит солнечный день!..

Впрочем, у Кирова снова не было ни одной свободной минутки — ни днем, ни ночью. Надо добиться, чтобы московские продкомиссары без проволочек выслали то, что распорядился выделить для бакинцев Ленин. Надо связаться с друзьями — давними товарищами по борьбе — в Астрахани, во Владикавказе, на Кубани, в Грузии… Северный Кавказ и Кубань помогут голодающей нефтяной столице хлебом. Астрахань — рыбой и солью. Рабочие нефтепромыслов должны хотя бы в самом необходимом не испытывать недостатка. Тогда и работа пойдет на лад.

Были у Сергея Мироновича и в самом Баку старые верные друзья, боевые товарищи. Вместе с ними в частях XI Красной Армии, в боях с белогвардейцами прошел он по всему каспийскому побережью. Командиры, комиссары, красноармейцы. Испытанные коммунисты… Не раз заходили они в кабинет первого секретаря ЦК, которого помнили еще членом Реввоенсовета армии. Радостной, доброй улыбкой встречал их Киров, усаживал в удобное мягкое кресло, расспрашивал о житье-бытье. А когда гость, бывало, вспомнив боевые дни, сокрушенно покачивал головой: прошла, мол, жаркая пора, — Сергей Миронович становился серьезен.

— Прошла, говоришь? Нет, друг, только начинается. Посмотри, сколько дел вокруг! Надо промыслы восстанавливать. На Эмбе, в Грозном, у нас в Баку — разоренье. В Апшероне из трех тысяч пятисот скважин только семьсот действуют. Да и то — с грехом пополам. — Крепкая рука Кирова опускалась на плечо гостя. — Вот и будем воевать опять вместе. Пойдешь начальником участка на промыслы?

Радостью вспыхивали глаза бывшего воина.

— Да с тобой, Мироныч, хоть в самое пекло.

— Будет и пекло, это я тебе обещаю, — смеялся Киров.

В кабинете у Сергея Мироновича собирались то профсоюзные работники, то комсомольцы, то учителя и педагоги, то кооператоры или водники… Но все-таки чаще Сергея Мироновича можно было застать на промыслах: возле вышек на участках, в поселках нефтяников, среди глинобитных домишек, тесной толпой обступивших промыслы…

Интересовало Сергея Мироновича все: и как трудятся рабочие, и как они живут, и как велась работа до революции. Однажды он спросил у Михаила Васильевича Баринова, отчего почти на всех участках в центре нет скважин, а по краю, по границе с соседним участком вышки лепятся прямо одна на другую…

— А как же иначе! — воскликнул Баринов, весело покручивая ус. — Прежде хозяева участков только и смотрели, как бы перехитрить друг друга. Купит участок какой-нибудь жулик и спешно начинает пробивать скважины. Первое дело — перегнать соседа. И долбит он скважины на самой границе. Лишь бы на своей земле было. Потому что второе дело: отсосать нефть с участка соседа. У соседа на участке — пожар, для конкурента — радость…

Да, страшным, хищным, разбойничьим был прежний мир — мир наживы, обмана, подлости… И как много надо сделать, чтобы вырвать из памяти рабочих-нефтяников, из их сердец то, что крепко засело в них с той проклятой поры…

Сергея Мироновича очень скоро стали узнавать в лицо и рабочие на промыслах и детвора в поселках. Многих удивляло, что первый секретарь ЦК Азербайджана запросто входит в мазанки, разговаривает с женщинами, шутит с ребятишками. А он, войдя в какой-нибудь домишко, оглядит, бывало, пустые, в трещинах стены, покачает головой:

— Плохо живете. Скучно… Ну, ничего, скоро заживете веселее!..