Вещь

– Мы не любили друг друга. Нет. Хотя по-своему он волновал мою кровь. И иногда мы были очень близки. Так сближаются, пожалуй, сокамерники в тюрьме. Но, как я уже говорила, в основном это была сделка. И я всегда была честной в сделках. Миллион раз я хотела рассказать Марату про вещи, спрятанные в сейфе, и каждый раз останавливалась на полуслове. Что-то внутри подсказывало мне, что ему нельзя их показывать, и я решила следовать своей интуиции, несмотря на мрачную картину взаимоотношений с двумя мирами, которую мне нарисовал Марат. Да, мне было страшно двигаться в одиночку. Марат был хорошим наставником. Но теперь меня не покидало странное ощущение, что мне необходимо выполнить некую миссию и что я иду правильным путем. И еще одно. Я знала точно, что, несмотря на мою странную привязанность к Марату, наши дороги скоро разойдутся. Я понимала, что у него, так же как и у меня, была собственная тайна. Он не хотел давать мне ответы на все вопросы, а я боялась, что однажды, не в силах больше разумно объяснить все происходящее вокруг меня, просто сойду с ума. С одной стороны, Марат был для меня самым близким на данный момент человеком, с другой – я слишком остро чувствовала исходящую от него угрозу. Я была слишком зависима от нашего договора, который обязывал меня отчитываться перед ним за каждый свой шаг. Его высказывания о том, что его не волнуют мои отношения с другими людьми, в том числе и с мужчинами, – были просто дешевой отмазкой. Всех людей, так или иначе, окружали вещи, и я никак не могла попасть в один мир, не соприкасаясь с другим. А значит, Марат имел полное право следовать за мной по пятам и шантажировать каждый раз, как только я пыталась вырваться из его слишком крепких объятий. Моя язва-гриб умерла, и я с каждым днем чувствовала, как силы вновь возвращаются в мое тело. Постепенно я снова становилась той самой Несси, которая железной силой воли могла в свое время наводить ужас на окружающих. Мой переломанный Корецким хребет медленно зарастал и приходил в норму. Но я не могла окончательно распрямиться до тех пор, пока надо мной довлел договор-молот, не ограниченный ни сроком действия, ни обстоятельствами. Единственным условием было «пока этого хочет Марат». По неосторожности я добровольно поступила к нему в бессрочное рабство, не понимая тогда, что наша сделка была отнюдь не шуткой в рамках флирта. Сейчас я знаю, что в тот злополучный вечер в кафе он уже знал, кто я и как меня можно заполучить. Иногда я смотрела на то, как в моменты ссор, связанных с моими требованиями дать мне хоть немного свободы, стекленеют его обычно такие подвижные и эмоциональные глаза, и мне казалось, что помимо человека в нем уже живет НЕЧТО. Нечто, о существовании чего сам Марат пока не догадывается. Марат был охотником, профессионалом. Он многое знал о мире вещей, но все равно двигался в нем большей частью неосознанно. И кто знает, что могло произойти, окажись он один в кромешной тьме. Какие существа караулили его там и жаждали завладеть его оболочкой? Что за сущность уже жила в нем и вылезала время от времени, пытаясь причинить мне боль? После вспышек ярости, добившись своего, он мигом возвращался в нормальное человеческое состояние. Тормошил меня, тащил в модный клуб пить коньяк, дарил бесполезные безделушки. Но я боялась даже думать о том, что может случиться, если однажды я перестану подчиняться Марату и объявлю ему войну. Поэтому я решила на время замереть и просто плыть по течению. Тем более, что течение это с каждым днем становилось все интенсивнее.

– Марат помогал тебе в бизнесе? У вас были общие проекты?