Вещь

Но он меня не слушал, просто открыл дверь и выпихнул из машины, как ненужный хлам. Вслед за мной вылетела кукла. Марат сдал назад, затем круто вывернул руль и проехал одним колесом по голове куклы. Я сидела на мокром люке и гладила куклу по шелковому платью, перебирая грязные бусинки на голубом подоле. Мимо пролетали блестящие хромовые машины, водители крутили пальцем у виска. Чудесная фарфоровая мордочка превратилась в грязное месиво, и мне казалось, что моя голова тоже раздавлена всмятку под тяжестью мыслей, которые все накатывали и накатывали. Он вытолкнул меня так же грубо и жестоко, как когда-то я Корецкого. Все, так или иначе, возвращалось на круги своя. Глупо, но я так и не поняла, любила ли я Марата хоть немного или же он был всего лишь моим отражением в грязной луже на проезжей части. Единственное, что я четко ощущала, – это нарастающее как снежный ком желание избавиться от своей вещевой болезни, забыть ее как страшный сон. Мне хотелось, чтобы я проснулась дома, передернула плечами и сбросила с себя остатки ночного кошмара в виде Марата, ворованного барахла в бабушкином комоде, меня самой, сидящей на грязном бордюре у вонючей дороги. Но проснуться не удавалось, поэтому, подхватив под мышку то, что осталось от моей принцессы, я стала ловить такси.

На следующее утро после нашей ссоры в магазине я впервые за всю жизнь проспала важную деловую встречу. Но я ничего не могла поделать, мне не хотелось вставать, двигаться, есть и даже моргать. Я лежала и гипнотизировала потолок, который то приближался, нависая над самыми бровями, то улетал ввысь, превращаясь в соборный купол. Телефон разрывался на части, и я, думая, что это Марат, только поглубже зарылась в подушки, стараясь не реагировать на трель звонка. Я чувствовала, как звук заполоняет все пространство, заползает ко мне под одеяло и норовит попасть через уши в мой воспаленный мозг. Продолжая лежать, я проклинала Марата, который даже умереть спокойно не даст и будет до последнего вздоха терроризировать меня. Однако сил, чтобы взять трубку и прекратить это безобразие, у меня не было. Помимо жуткой слабости начался лихорадочный озноб. У меня была высокая температура, и всю следующую ночь я металась в бреду. Наверное, мне не надо было в таком состоянии вставать и выбираться из дома, но он меня заставил. Телефон все звонил и звонил, разрывая барабанные перепонки. В конце концов я выскочила из постели.

«Кто дал тебе право отключать телефон? – просвистел из трубки ледяной голос, замораживающий до самого сердца. – Я, как мальчишка, звоню тебе второй день, и никто не отвечает».

«Извини, – стала почему-то оправдываться я, – я заболела и хотела выспаться».

«Двадцать четыре часа, не смеши меня. У тебя, наверное, любовник», – насмешливо сказал Марат.

«Какие могут быть претензии? Ты мне доходчиво объяснил суть наших отношений, когда выкинул из машины».

«Совершенно никаких. Кроме того, что сегодня вечеринка у Михайловых, и мы приглашены».

«Я же сказала, что больна».

«Вот это меня волнует меньше всего. Ты должна выполнять часть своей сделки до тех пор, пока я этого пожелаю. Надеюсь, милая девочка, ты понимаешь, что, если сделка будет расторгнута, твоя чахлая конторка превратится в труху в течение нескольких дней. Я разорю тебя до нитки, заставлю голой бомжевать на вокзалах, где тебя будут трахать все отбросы и уроды города. А может, я просто тебя уничтожу. Знаешь, что я сделаю? Сожгу тебя вместе с ненужными вещами. Они еще не рассказали тебе, что чувствуют, когда горят? Нет? Ну, так приготовься к этому. Хочу тебе сказать, что большинство проигравших охотников (таких, как ты, моя прелесть) закончили свою жизнь весьма страшно. Они сгорели. И горели эти мужчины и женщины долго и мучительно. Чувствуя, как облезает кожа, как плавятся и вытекают глаза. Начинают умирать они с волос, потом исчезают кончики пальцев, ноги превращаются в два горелых чурбанчика».

«Хватит, ради бога. У меня высокая температура. Мне плохо, все болит».

«Моя ненаглядная, ты – давно поизносившаяся и надоевшая кукла. Так что тебе давно пора отправиться, куда и всем. В огонь!»

«Угрожаешь?»

«Милая, ты сама вынуждаешь меня говорить о неприятных вещах. Давай, быстро одевайся, и я обещаю тебе очередной незабываемый вечер».