Вещь

– Немножко. Он мне нравился. Я чувствовала себя в безопасности с ним, и это было прекрасно. Если бы ты знал, как я устала бояться. Я боялась Марата, себя, вещей… Никита был единственный человек на земле, который давал мне покой. Но мне не нужен был покой. Надо было идти до конца, и мне не хотелось впутывать его в ту, другую реальность. Наш паром, этот гигантский дом с шлюпками-плавниками по бокам, медленно приближался к Питеру. Я уже видела блестящую макушку Исаакиевского собора, когда Никита обнимал меня за плечи и кидал чайкам остатки утреннего круассана. И тут я сказала ему, что мы не будем больше встречаться. Что это было мило, но не более. Он так стиснул зубы, что его губы посинели. Девушка его мечты нанесла удар, от которого не отвернешься, – мерзкий, неожиданный и точный. Так, чтобы прямо в сердце. Бедный Никита, мне до сих пор его жаль. Мне не хотелось домой, не хотелось видеть унылый осенний город, не хотелось видеть перекошенное злобой лицо Марата. Я села на нижнюю полку и разрыдалась. Неслышно вошел Филонов и сел рядом со мной. Я смотрела в иллюминатор, а Никита смотрел на меня.

«Это из-за него?» – спросил он.

«Все слишком сложно. Я связана с Маратом обязательствами».

«Хорошо. Если я буду нужен, ты знаешь мой номер».

Никита ушел, и сразу стало пусто, как в гробу. Моя прежняя жизнь вернулась в полном объеме, плюс еще неразрешимый ворох проблем, которые повлечет за собой мой необдуманный поступок. Но даже при всем при этом, мне ужасно не хотелось отпускать его. Это был мой мужчина, с которым мне никогда не суждено быть вместе. Увы, я не могла позволить себе его любить. Это означало бы медленно отрезать ему голову бензопилой. Я и так чудом спасла его.

Кассета 14

– Привет, Несси. Тебе лучше?

– Сколько?

– Что?

– Сколько мне осталось?

– Марат забирает тебя через три дня. Я действительно больше не могу ничем тебе помочь. Очень сложный случай, и одних разговоров тут не хватает. Нужны серьезные препараты и врач, который специализируется на проблеме клептомании. Но ты не переживай, все будет хорошо. Марат отвезет тебя в Израиль, там прекрасная клиника с садом и бассейном. Тобой займется отличный специалист доктор Штайн.

– Почему ты в темных очках? Сними немедленно.

– Хорошо, хорошо. Так лучше?

– Я подумала, что эйдосы уже пролезли в тебя. Что ты мне сейчас колешь?

– Очень хорошие препараты из Израиля. Доктор Штайн лично подбирал для тебя.

– Не сомневаюсь, что Штайн лично изготовил этот яд. Но ты должен знать, что последний укол будет смертельным. Она предупреждала меня об этом, когда привезла сюда.

– Кто она?

– Изольда. Я пролезла на их территорию, но переход не осуществила. Поэтому Марат и притащил меня сюда. Чтобы сделать всю грязную работу твоими руками, милый доктор.

– Несси, давай по порядку. Мы немного потеряли нить разговора.

– Хорошо. Я расскажу тебе сказку про мою удивительную подругу Алису. Пусть это будут последние три ночи Шехерезады, ублажающей слух своего доктора.

Сразу по прибытии в Петербург из путешествия я отправилась в свою стекляшку-офис. Мне нужно было решить ряд вопросов, связанных со строительством коттеджей на территории парка. Мы вырубили часть лесопарка и пустили его под застройку. Местные жители подняли бучу, поэтому было необходимо как можно мягче урегулировать этот вопрос. Заткнуть бунтарей и успокоить собственников. Первый раз я увидела Алису, когда лифт медленно проплывал мимо пятого этажа, на котором известная косметическая компания устраивала фотовыставку. Огромные лица красавиц, с ярко подведенными черным карандашом глазами, смотрели на меня из-за стекла. Блуждая взглядом по фотографиям, я неожиданно наткнулась на необычный портрет. На меня из-под иссиня-черной челки смотрела девушка-модель, а на ее смуглом плече был выколот единорог – точно такой же, как на моем любимом кулоне. Только у моего единорога рог был сделан из бриллиантов, здесь же его заменяли стразы. Руки модели скрывали черные шелковые перчатки. Неожиданно мое сердце защемило от странной тоски, которая выливалась и выливалась на меня из ее ярко-зеленых глаз. Сколько же горя пережила эта девица? Мои эмоции, надежно припрятанные под толщей вечного льда, неожиданно хлынули наружу. Я забыла про то, что уже не имею право бегать по лестницам, носить костюмы не от DG и просто по-человечески общаться с людьми. Ощущение сытости стало улетучиваться на ходу. Выскочив из лифта на следующем этаже, я побежала по черной лестнице вниз, приблизилась к фотографии и смотрела, смотрела, не могла насмотреться…