Вещие сестрички

– Я ничего не делал, – быстро заверил герцог. – Он поскользнулся и упал. Именно. Поскользнулся и упал. Меня вообще там не было. Он сам на меня напал. Это была самооборона. Именно. Он поскользнулся и упал на собственный кинжал в ходе самообороны. А я ничего об этом не помню, – едва слышно закончил Флем, потирая свою рабочую руку, хотя чем дальше, тем меньше она заслуживала свое название.

– Тихо, муж, – велела герцогиня. – Я знаю, что ты этого не делал. Меня же с тобой не было, как ты можешь припомнить. И вовсе не я подала тебе кинжал. – Герцога снова передернуло. – Итак, шут, – вернулась к теме леди Флем, – я надеюсь, что некоторые вопросы будут правильно освещены.

– Это какие, что вас там не было? – легкомысленно уточнил дурак.

Слова и правда обладали властью; одним из их качеств было умение вылетать изо рта хозяина прежде, чем он успеет подумать. И будь они похожи на маленьких ягнят, шут бы сейчас наблюдал, как милахи сгорают в пламени взгляда герцогини.

– Где не было? – переспросила она.

– Нигде, – поспешно ответил шут.

– Дурак! Все где-то да находятся.

– Я хотел сказать, вы были где угодно, но не наверху лестницы.

– Какой лестницы?

– Любой, – сказал шут, который уже начал обливаться потом. – Я смутно припоминаю, что вовсе вас там не видел!

Леди долго смотрела на слугу.

– Вот и запомни это хорошенько, – приказала она и потерла подбородок. Раздался ощутимый скрежет. – Говоришь, реальность – просто слова. Значит, слова и есть реальность. Но как слова могут стать историей?

– Та пьеса была очень хорошей, – мечтательно протянул герцог. – Актеры дрались, но никто не умер по-настоящему. И некоторые произносили весьма неплохие речи.

Со стороны герцогини снова донесся скрежет.

– Шут?

– Да, миледи?

– Можешь написать пьесу? Такую, что пойдет по свету, которую будут помнить еще долго после того, как стихнут слухи?

– Нет, миледи. Тут нужен особый талант.

– Но ты ж его сумеешь найти?

– Да, такие люди есть.

– Вот и найди нам мастера, – пробормотал Флем. – Лучшего. Найди лучшего. Правда непременно вскроется. Найди мастера.

* * *

Шторм отдыхал. Не сильно хотел, но отдыхал. Последние две недели он подменял знаменитый антициклон над Круговым морем, каждый день болтался на холодном фронте и радовался любой возможности выкорчевать какое-нибудь дерево или закинуть фермерский дом в ближайший изумрудный город. Но бесконечно это длиться не могло.

Шторм утешал себя, что даже легендарные ураганы прошлого – например, Великий Шторм 1789 года или ураган Зельда с ее потрясающим дождем из лягушек – тоже пережидали вынужденный застой на определенном этапе своей карьеры. Такова уж традиция.

Вдобавок он славно поразмялся в долинах, обрушив на миллионы жителей снег и лютый холод. Теперь заняться было решительно нечем, разве что вереск на болотах тормошить – что ж, нужно отнестись к этому философски. Будь он человеком, сидел бы сейчас шторм в картонном колпаке в какой-нибудь забегаловке да убивал бы время, поедая гамбургеры.

В настоящее же время он наблюдал, как три фигуры медленно пробираются по пустоши, решительно сходясь у проплешины, где торчал камень – вернее, обычно торчал, сейчас паршивец куда-то подевался.

Опознав в гостьях старых знакомых и специалисток, шторм поприветствовал их совершенно неуместным в это время раскатом грома, впрочем, его усилия прошли незамеченными.

– Чертов камень пропал, – сказала госпожа Ветровоск. – Что ж, тут полно других.

Ее лицо можно было назвать бледным, даже художественно бледным – если, конечно, картину писал бы некий весьма склонный к неврозам мастер. Матушка выглядела так, словно собралась на дело. Причем на плохое дело.

– Разводи огонь, Маграт, – привычно велела она.

– Неплохо бы сейчас по чашечке чая пропустить, – нараспев произнесла нянюшка Ягг, точно мантру, и покопалась в складках своей шали. – С добавкой. – И выудила небольшую бутылку сидра.

– Алкоголь ненадежен и развращает душу, – чопорно заметила Маграт.

– Никакой выпивки, – отрезала матушка, – нам надо мыслить трезво, Гита.

– По капле в чашку – это не выпивка, а лекарство, – возразила та. – Здесь жуткий сквозняк, сестрички.

– Хорошо, – сдалась госпожа Ветровоск, – но только по капле.

Они молча выпили. Наконец матушка сказала:

– Что ж, Маграт. Ты у нас все знаешь про шабаши. Давай по правилам. Что там надо делать дальше?

Маграт замялась. Ей не очень хотелось предлагать потанцевать нагишом.

– Надо спеть во славу полной луны.

– Луна не полная, – заметила матушка. – Она… как там… набухающая.

– Растущая, – услужливо подсказала нянюшка Ягг.

– Думаю, имеется в виду прославление полной луны в целом как явления, – предположила Маграт. – А потом нужно открыть сознание. Боюсь, без полнолуния все-таки не обойтись. Фаза играет очень важную роль.

Матушка смерила ее долгим оценивающим взглядом.

– Это вот такие сейчас правила ведьмовства?

– Я только часть процитировала, их намного больше.

Госпожа Ветровоск вздохнула.

– Что ж, каждому свое. Будь я неладна, если позволю какому-то сияющему шару решать за меня, что делать.