Весна сменяет зиму

Полевой госпиталь в миг наполнился ранеными, их заносили одного за другим и бросали прям на пол коридора, врачи тут же осматривали их и помечали на лбу какой-то краской степень живучести. Те несчастные, кому на лбу рисовали цифру 4, тут же выносились вновь на улицу, умирать. Единственное, на, что они рассчитывали, так это на укол обезболивающего. Зит осторожно ступал между ними, стоял дикий крик и стон, вперемешку со слезами. От разлившейся по кафельному полу крови стало скользко и противно. Кто-то крепко схватил его за штанину и одёрнул к полу.

– Укол! Укол мне! Мне больно! Мать твою укол мне поставь, сука проклятая.

Чак посмотрел на кричащего, это был какой-то солдат с израненным лицом, из глубоких ран сочилась кровь, вместо ног у него болтались обрубки перетянутые жгутами. Он грубо ругался и требовал укол, на лбу его виднелась цифра 4. Ничего не отвечая, капитан вырвал из его цепких рук ногу и пошёл дальше, секунду спустя, пара крепких парней поволокли безногого на улицу, на ходу коля ему в бедро долгожданный укол. Ему говорили, что он выживет и вернётся домой, тот кивал и благодарил их, хотя наверняка понимал, что вот вот умрёт. Это была словесная формальность.

Наконец-то выйдя на улицу, не смотря по сторонам, он побежал в сторону штаба. Ноги едва слушались его и то и дело подкашивались. Где-то по пути он подобрал автомат, воткнул ещё раз обезболивающего и, бурча себе под нос ругательства, устремился вперёд. Небо озарял багрянец взрыва, веяло жарой и гарью. Но это его уже не волновало. Взрыв удивил его лишь в первые минуты, но теперь Зит вновь, словно робот бежал делать то, что умел. Спасать свою любимую, а если и понадобиться то и убивать во имя этого.

Творящийся кругом ужас, в этот момент интересовал его меньше всего, под ногами валялись трупы, с позиций медивов раздались раскатистые гулы орудий, где-то совсем рядом разорвался снаряд, осыпав его грудой земли и пыли. Один обломок больно прилетел по руке, да так, что от неожиданности автомат упал наземь, но не теряясь ни секунды, он вновь поднял его и пошёл дальше, с трудом шагая по земле. Рядом промчался тяжёлый танк, лязгая гусеницами и обдавая выхлопом солярки, за ним бежали три десятка солдат. Паники не было, все были испуганны, но не удивлены. Каждый знал, что если медивы применили атомное оружие, то и в ответ к ним полетели ракеты, выжигать дотла их города. Никто не знал, что твориться в этот момент в атомном центре, даже Маунд.

Тем временем Зит добежал, а точнее доковылял до штаба и с удивлением увидел, как из каждого его окна валит сизый дым, что-то горело внутри, солдаты словно муравьи толпились у его стен, видимо жгли документацию и всё то, что никак не должно было достаться врагу. В этом людском море сложно было найти одну маленькую и хрупкую девушку, но на глаза ему бросилась знакомая, рослая спина. Это был Маунд, он надрывая голос орал о чём-то бойцам, держа в руке спутниковый телефон. Зит понимал, что он как никто другой может помочь ему в поисках.

– Генерал Маут! – крикнул он.

Но тот его не слышал, и тогда Чаку пришлось подойти вплотную к нему и схватив генерала за рукав, спросить вновь.

– Генерал Маут! Товарищ генерал! Помогите мне найти Китти!

Маунд резко обернулся и узнав знакомую физиономию капитана улыбнулся.

– Ну здравствуй, капитан Зит.

– И вам здравия желаю. Где Китти?

– Зачем вам она?

– Хочу помочь, если потребуется.

– Чем вы ей поможете? Вы же почти калека?

– Чем смогу. Я уже помогал ей ни раз. А сколько раз спасли её вы? – упрекнул его Чак, не обращая никакого внимания, ни на субординацию, ни на окружающих.

– А вы и вправду дурак, капитан, – Маунд схватил его за грудки и притянул к себе, явно обладая большей силой. – Думаешь ты в состоянии в данной ситуации спасти хоть кого-то? Медивы идут в атаку, их больше, резерва у нас нет. Нам предстоит страшный, неравный бой. Вы даже себе ничем помочь не в состоянии! Какой же мне тогда от вас прок? Какой прок Китти от вас? Или вы помирать в одиночестве не хотите?

– Я помереть давно готов. Но не желаю, что бы Китти погибла.

– Если вы такой хороший телохранитель, так может мне оставить вас себе?

– Товарищ генерал, если она для вас хоть, что-то значит, дайте мне ей помочь. Я уже неоднократно был в тылу врага. Я умею выбираться из разных тупиковых ситуаций. Дайте мне шанс помочь ей, пусть в последний раз. Но я обязан. – Чак пытался перекричать шум и гул, что стоял кругом.

Маунд ещё сильнее сжал куртку его формы в своих кулаках. Но Чак отчётливо видел за этой показной злобой и неприязнью его глаза. В них был страх, страх чего-то непредсказуемого и неотвратимого. Генерал разжал кулаки и тяжко выдохнул. Над головами с диким гулом пронеслись самолёты, в неразберихе было сложно понять свои ли. Раздались первые раскаты пулемётной стрельбы на линии окопов. Маунд огляделся по сторонам и, грубо выругавшись, велел всем действовать согласно плану и не изображать из себя зевак. В следующее мгновение он вновь схватил капитана за рукав и притянул к себе.