Ветер богов

Он помолчал, поправил галстук и так же тихо продолжал:

— Поэтому сами понимаете, что нашему профсоюзу приходится действовать в особых и чрезвычайно сложных условиях. Создание отделения на вашей базе, как я полагаю, не встретит возражений у командования, но мы должны быть гибкими и предусмотрительными. Какое мнение у вас о составе комитета?

Речь эта не вызвала энтузиазма у собравшихся, но и возражать ему никто не стал. В состав комитета первыми были выдвинуты Оданака, Сатоки и Эдано. Представитель аккуратно записал фамилии, потом несколько минут изучал список.

— Я убежден, что собравшиеся здесь наметили в комитет наиболее достойнейших из вас… Но… — замялся он, — я вижу среди них Оданаку-сана. Я отношусь с полным почтением к Оданаке-сану, но уважаемый кандидат состоит в коммунистической партии. Поймите меня правильно, лично я не считаю это достаточным поводом для отвода кандидатуры, хотя американское командование весьма недоброжелательно относится к коммунистам и могут возникнуть непредвиденные трудности.

Заметив, что собравшиеся заволновались, представитель чуть повысил голос.

— Повторяю — я отношусь с уважением к Оданаке-сану и его убеждениям. Позже, когда отделение союза будет создано, вы, если захотите, сможете избрать его советником комитета, хотя, повторяю, это вряд ли понравится командованию. Согласны?

Посовещавшись, рабочие согласились с этим мнением.

* * *

Представитель Центрального совета профсоюза оказался прав: известие о создании отделения профсоюза на базе не обрадовало, но и не огорчило полковника Дайна. Он даже самодовольно усмехнулся, когда представитель вежливо пояснил, что эта база — единственная, где ещё нет профсоюза.

— Пожалуйста, — небрежно заявил Дайн, — я не возражаю Мы, американцы, сторонники демократии, так как представляем самую демократическую страну мира. Но, — в голосе полковника послышались металлические нотки, — надеюсь, что в составе руководства профсоюза не окажется подрывных элементов. Этого требует безопасность вверенной мне базы, а также интересы вашей же страны.

— Конечно, господин полковник, — поспешил успокоить Дайна представитель. — Деятельность профсоюза будет регламентироваться соглашением между нашим Центральным советом и командованием американских оккупационных войск.

Вежливо поклонившись, он вышел из кабинета. Дайн снял телефонную трубку и позвонил контрразведчику:

— Тут у меня был тип из профсоюза, он создает у нас отделение. Проверьте, нет ли в составе комитета красных.

— Слушаюсь, сэр!

Положив трубку, полковник усмехнулся, вспомнив слова профсоюзника: «Ваша база — единственная, где ещё нет профсоюза». Как он об этом не подумал раньше? Но всё равно можно будет похвастать перед коллегами на первом же совещании в штабе. Пусть знают, что к нему, Дайну, профсоюзники решили обратиться только в последнюю очередь. А почему? Потому что знают: полковник Дайн не какая-нибудь мямля из тех, кто надел армейские штаны только в войну или, чего хуже, оказался в армии после того, как прозвучал последний выстрел.

* * *

Вечером, ложась спать, Эдано Ичиро долго размышлял. Собрание и выборы в комитет, в составе которого он оказался, оставили неприятный осадок. Не так всё он себе представлял. Он готовил себя к борьбе, а что вышло? Ему вспомнились слова бывшего капитана, а ныне бизнесмена Уэды: «Нас выпустили из клетки, как баранов». Всё получилось так, словно человек готовился поднять тяжелый, непомерный груз, а ему подложили пузырь, окрашенный под металл.

Дома тоже не всё шло нормально. Дед и сын в последнее время как-то отдалились от него. А ведь они самые близкие для него люди, его родная кровь… Надо учиться у товарищей. Но даже Оданака не стал таким близким, как Савада. А отец? Наверное, очень занят: от него пришло только одно письмо, в котором он сокрушался, что не сможет прибыть на похороны Намико. Значит, действительно не мог — отцу Ичиро верил беспредельно. А Савада? Почему он не ответил?..

Утром дед, Сэцуо и Акисада почувствовали, что в Ичиро наконец-то произошла долгожданная перемена.

— Вот что, дедушка, — категорически заявил он. — Хватит тебе возиться с кухней. Подбери служанку по своему вкусу.

— Правильно, внучек, — согласился дед, — стар я стал, но, может быть, тебе надо подумать о новой хозяйке? Ты молодой, да и Сэцуо нужна материнская ласка.

— А что? — подмигнул Акисада. — У меня такие красавицы на примете есть, в Токио таких не найдешь, да что там в Токио, даже в Кёто, а Кёто всегда славился красавицами. Эх, будь у меня вторая нога, я бы теперь…

Легкая тень пробежала по лицу Ичиро:

— Нет, дедушка, о хозяйке думать ещё рано… Ты же меня вырастил сам.

— Я, я… — В голосе старика послышались ворчливые нотки. — Я уже тогда был стар. А ты молодой, много занимаешься тем, чем не надо. Молодежь не уважает законы предков. Вот и Намико. Все же знают, что беременным женщинам нельзя смотреть на пожар, а она побежала тогда в усадьбу Тарады. И в храм к богине Коннон не ходила. Ни одна беременная не позволила бы себе такого.

Ичиро, чтобы прекратить неприятный разговор, спросил Акисаду: