Ветер богов

Эдано медленно двинулся к улице. Радостное настроение сменилось раздумьем над тем, что открылось ему после встречи с Хироко. Он даже забыл, куда идет, механически сворачивая с улицы на улицу, и опомнился только тогда, когда оказался около порта и попал в толпу грузчиков. На их плечах лежали кабури — рваные матерчатые подушки, предохраняющие тело от острых углов ящиков и грубой рогожи тюков. Головы были обвязаны полотенцами, чтобы потные, слипшиеся волосы не лезли в глаза, не мешали работать. Даже без груза на плечах их фигуры сутулились, а ноги, обутые в старые, серые от пыли туфли, шаркали по асфальту. Это были крепкие, выносливые парни, без единого грамма лишнего жира. Они прошли мимо Эдано тесной группой, насупясь и не уступая дороги.

Около автомашин Эдано никого не увидел, только в кузове «студебеккера», на котором он приехал, продолжал похрапывать его напарник.

Он снова побрел по городу в поисках магазина, ресторанчика или харчевни, где можно было бы поесть подешевле. Свернул на незнакомую улицу и попал в толпу, которая глазела на процессию. Ичиро в недоумении остановился: по центральной части улицы неторопливо шла группа прилично одетых мужчин и женщин. В руках их были флажки «хи но мару»[39] и бумажки с текстом. На мотив песни «Боевые друзья» они нестройно и гнусаво тянули:

Землю отобрали у отца.Он не мог перенести удара.Слезы лью теперь я без конца

При заходе солнечного шара.

Продолжая недоумевать, Ичиро узнал из песни, что позже в доме её героини обвалилась крыша, умерла мать, а старшая сестра отправилась в чужие страны, и сирота лунными ночами, когда в небе летят гуси, выходит на улицу и ждет, не вернется ли сестра. Процессию замыкало десятка два людей, одетых в жалкие отрепья.

— Кто это, уважаемый? Крестьяне? — не выдержав, спросил Ичиро у стоящего рядом мужчины в куртке со следами масла и металла.

— Крестьяне? — хохотнул тот. — Помещики. Они считают, что им мало заплатили за землю, и идут в префектуру требовать надбавки. Вот пауки!

— И эти, — показал Ичиро на хвост колонны, — тоже помещики?

— Да нет, — рабочий даже сплюнул от злости, — наняли безработных, чтобы жалость вызвать. Привыкли всех обманывать.

— Ну и ну! — усмехнулся Ичиро.

Вскоре он нашел маленький, на три столика, ресторанчик, убогая обстановка которого свидетельствовала, что он предназначен не для местных богачей и не для туристов. Так и оказалось. Усевшись за столиком у единственного окна, Ичиро не спеша поглощал скромный обед, который официантка, жена владельца ресторанчика, подала с поклонами, словно он, Ичиро, сделал заказ, приличествующий знатному вельможе. Но он не обратил внимания на любезность хозяйки, его мысли были прикованы к событиям, нахлынувшим на него в Кобэ.

Снова в памяти, заслоняя все, возникла Ацуко. Как он был неправ, и как ей, наверное, было больно. Где она? Жива? Даже не спросил, растерялся. Поискать Хироко и узнать?

Ичиро рассеянно посмотрел на улицу. Мимо ресторанчика ковылял человек, лицо которого показалось ему удивительно знакомым. Когда прохожий поравнялся с окном, Эдано вздрогнул: Нагано! Поддавшись первому порыву, он выскочил на улицу и крикнул: «Нагано! Нагано-сан!» Человек остановился. Ичиро подошел к нему.

— А… Эдано, здравствуй! — равнодушно произнес Нагано.

— Ты не торопишься? Зайдем на минутку сюда! — показал Ичиро на дверь ресторанчика.

Усадив его за столик, Ичиро весело проговорил:

— Мне сегодня везет на встречи. Хотя мы и не были друзьями, но всё-таки есть что вспомнить: Маньчжурия, плен… Давай немного выпьем!

Нагано отрицательно покачал головой.

— Да брось, — настаивал Ичиро. — Мой дед сказал бы: «Церемонный всегда остается голодным».

— Боюсь охмелеть, — нехотя ответил Нагано, — я сегодня ещё ничего не ел.

— Вот как!

Веселость, которая внезапно охватила Ичиро, исчезла. Только сейчас он обратил внимание, что перед ним сидела тень Нагано. Вместо толстомордого здоровяка, грозы всего авиаотряда, за столом сутулился изможденный полускелет с серым от недоедания лицом, глаза смотрели тускло и равнодушно, как у человека, воля которого окончательно сломлена.

— Извини, пожалуйста, — виновато проговорил Ичиро и подозвал официантку. — Повторите мой заказ и подайте нам сакэ, хорошего!

Эдано смотрел на собеседника и не решался задать какой-нибудь вопрос. Почему он остановил Нагано? Такой уж необычный день сегодня выдался ему.

Молчание стало просто томительным, но выручила официантка, подавшая еду и сакэ.

— Ну, выпьем за встречу! — предложил Ичиро.

Нагано мгновенно опрокинул чашечку и принялся за еду, стараясь сдерживать себя. Только после третьей чашечки, когда на его обтянутых кожей скулах появился румянец, Ичиро рискнул задать вопрос:

— Что с тобой произошло? Ведь, когда мы расстались в Майдзуру, ты был таким здоровым парнем, такую речь произнес!..

Нагано промолчал, буквально вылизывая посуду, и, чуть икнув от сытости, лениво проговорил:

— Если угостишь сигаретой, расскажу.

— Пожалуйста!