Ветер в ивах

– Бедное пустоголовое животное, – очень возвышенно сказал Жаб. Естественно, он испытывал чрезвычайную ревность к успеху проделанной Кротом работы. Это было именно то, что он предпочел бы сделать сам, окажись порасторопнее и не проспи так долго.

– Некоторые смутились, покраснели, – продолжал Крот. – А тот сержант высказался очень кратко: «Уноси ноги отсюда, милая, да поживее! Не отвлекай людей от их обязанностей!» «Уносить ноги? – интересуюсь я. – Не значит ли это, что нужно отсюда бежать как можно быстрее?»

– О, Кротик, как вы их! – засмеялся Крыс.

Барсук отложил в сторону газету.

– Я заметил, что солдаты навострили уши и переглянулись, – рассказывал дальше Крот. – А Сержант: «Не обращайте на нее внимания, она сама не ведает, о чем болтает.» – «О! Это я-то не ведаю? – киваю я ему. – Позвольте мне вам тогда сказать, что у меня есть дочь. Она обстирывает мистера Барсука, который скоро покажет вам, ведаю я, о чем говорю, или не ведаю! Сотня вооруженных винтовками кровожадных Барсуков собирается прямо сегодня атаковать Жаб Холл со стороны выгона. Шесть лодок, нагруженных Крысами с пистолетами и абордажными саблями, подойдут с реки и высадятся в парке. В то же время специальный отряд Жабов, именуемых Смертниками, в психической атаке пойдет штурмовать фруктовый сад, сметая все на своем пути и требуя мести. Уверяю вас, после вам будет не до стирок. Так что лучше бы сейчас воспользоваться случаем!» После этого я ушел, но, когда они меня потеряли из виду, я ползком пробрался по канаве назад и стал сквозь кустарник наблюдать за ними. Все они, как я и предполагал, задергались, зашустрили. Куда-то стали носиться, натыкались друг на друга. Каждый отдавал какие-то приказы, и никто никому не подчинялся. Сержант время от времени отсылал отряды горностаев на дальние рубежи, а потом опять посылал парней за ними. Я слышал, как они говорили между собой: «Хотел бы я оказаться лаской. Им там хорошо в банкетном-то зале: тосты, закуска – все радости! А нам – охраняй их в холоде и в темноте. А в довершение всех бед еще оказаться разорванными на куски теми же Барсуками!»

– Глупый вы осел, Крот! – вскричал Жаб. – Вы все испортили!

– Крот, – скупо и сдержанно проговорил Барсук. – В вашем мизинце куда больше разума, чем во всех толстых телах некоторых животных. Ваша выдумка гениальна, вы подаете большие надежды. Молодец, Крот! Умница!

Жаб от зависти пришел в бешенство. В особенности от того, что хоть убей, он не мог взять в толк, за что Крота посчитали таким умным. К счастью, он не успел разоблачить своих мыслей перед Барсуком, прозвучал спасительный гонг ко второму завтраку.

Это была простая, но плотная еда: бекон с гарниром из бобов да макаронный пудинг. Когда с ней было покончено, Барсук отсел в кресло подальше и сказал:

– Итак, мы завершили всю подготовительную работу. Прежде чем приступим к делу, пройдет немало времени, поэтому не станем упускать свой шанс. – Он накрыл лицо носовым платном и невозмутимо засвистел.

Трудолюбивый Крыс, возобновив свои приготовления, начал опять бегать между четырьмя кучками, приговаривая в полголоса: «портупея-для-Крыса, портупея-для-Крота, портупея-для-Жаба, портупея-для-Барсука!» – и так далее с каждым новым видом оружия, которому конца не было.

Поэтому Крот просунул лапу под локоть Жаба, вывел его на свежий воздух, подтолкнул к плетеному ивовому стулу и заставил подробнейшим образом рассказать обо всех своих приключениях, чем, конечно, очень потрафил приятелю. Крот был превосходным слушателем, а не критиканом, как кое-кто, и Жаб без единой остановки развил тему. В самом деле, многое из его повествования больше относилось категории: это-произошло-едва-я-подумал-или-десять-минут-спустя-как-я-подумал. Все равно это были самые захватывающие и самые увлекательные приключения. Да и почему бы их не воспринять всерьез, если и не такое свет видывал.

XII. Возвращение героя

Едва стало темнеть, взволнованный Крыс собрал животных в гостиной, с загадочным видом поставил каждого у своей кучки вещей и приступил к одеванию. Он очень горячился, твёрдо стоял на своём, и это занятие отняло довольно много времени.

Перво-наперво всех по очереди должна была опоясать портупея. Затем к поясу для полного равновесия крепились с одной стороны меч, а с другой – абордажная сабля. Далее шли: парочка пистолетов, полицейская дубинка, несколько комплектов наручников, немного бинтов да липких пластырей, фляга и коробочка для сэндвича. Послушно выдержав всю процедуру, Барсук не без иронии рассмеялся:

– Прекрасно, Крысик! И вас развлёк, и себя не слишком обременил. Но в дело я пущу только то, что и собирался пустить – свою палку!

– Как угодно, Барсук! – не стал возражать ему Крыс. – Просто мне не нравится, когда меня потом обвиняют в непростительных упущениях!

С обмундированием было покончено. Барсук взял в одну лапу фонарь, в другой зажал мощную трость и сказал следующее: