Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I

Конечно, в архивах ГРУ нет никаких документов, отражающих общение его сотрудников с Жоржем и руководством МХТИ по поводу его восстановления в аспирантуре, но других «рычагов давления» на Жаворонкова у Жоржа просто не было.

А вот в архивах ФБР такой документ нашёлся! В 1962 году некий «Информатор»[248] сообщает ФБР:

«По возвращении в Советский Союз КОВАЛЬ подал заявку на поступление на факультет Технологического института им. Менделаева в Москве. Первоначально его ходатайство было отклонено, но впоследствии ему был предоставлено место после телефонного звонка в Институт члена ЦК ВКП(б), который приказал, чтобы КОВАЛЬ был принят в штат преподавателей. КОВАЛЬ в настоящее время является доктором наук в Менделаевском технологическом институте и преподавателем на кафедре Общей химической технологии

».[249]

Вот этот «звонок сверху» и заставил Жаворонкова резко изменить своё отношение к «ходатайству» Жоржа и даже «подбрасывать» его к метро на собственной машине.

Как видим, никакого внешнего вмешательства ГРУ здесь не видно, но именно это и выдаёт истинного инициатора «благодеяния» к Жоржу, у которого не было НИКАКИХ выходов на ЦК ВКП(б), а вот организовать звонок из ЦК в Менделеевский институт для ГРУ проблем не составляло – была бы только «политическая воля» к этому. Правда, эта «политическая воля» должна была возникнуть на достаточно высоком уровне, чтобы из ЦК звонил не сотрудник его аппарата, а «член ЦК». И здесь я вижу «тень Берии»[250]

– именно его участие в организации этого звонка было необходимо для обеспечения такого уровня разговора. А о причинах участия Лаврентия Павловича в этом деле читатель, после прочтения предыдущей главы, может судить сам.

В связи с «антисемитскими аспектами» истории восстановления Жоржа в аспирантуре невольно приходит в голову история поступления в аспирантуру А. Д. Сахарова. Если Жоржу «еврейский вопрос» мешал, то Сахарову он помог!

Дело в том, что Сахаров окончил физфак МГУ в эвакуации в Ашхабаде в 1942 году. И тогда же по распределению попал в Ульяновск инженером на патронный завод. Добросовестно отработав два года по распределению («сделал изобретение по контролю бронебойных сердечников и внёс ряд других предложений»[251]), Андрей Дмитриевич решил поступить в аспирантуру.

Дальше события развивались следующим образом: