Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I

«– В июле 44-го пишет заявление о допуске к экзаменам в аспирантуру.

– Три своих работы по теоретической физике Сахаров отсылает Тамму, но (по словам самого Сахарова) «выбрал их, видимо, неудачно, они не показались ему интересными».

– 29 октября первое заявление об увольнении для отъезда в аспирантуру.

– 20-го ноября наркомат отсылает запрос на завод с вопросом можно ли отпустить тов. Сахарова.

– 1-го декабря директор ФИАНа Вавилов пишет ходатайство об откомандировании.

– 13-го декабря кадровик патронного завода пишет что «Отпустить с завода инженера тов. Сахарова не можем, т. к. в этой квалификации имеется нужда».

– 15-го декабря (через два дня после отказа кадровика!) заместитель наркома пишет разрешение на откомандирование Сахарова и в тот же день выходит приказ о его зачислении в кандидатскую аспирантуру ФИАНа.

– В конце декабря – второе заявление об увольнении, 1го января приказ об увольнении, 12 января – отъезд в Москву.

Привлекает внимание резкое ускорение процесса в конце ноября – декабре. Четыре месяца практически никакого движения, а затем, похоже, оформление вдруг пошло сразу в два потока, и менее чем за месяц все решается. Видимо, что-то случилось…»

[252]

А случилось вот что:

«Р.А. Медведев свидетельствует, что осенью 1944 г. в Кремле состоялось расширенное совещание, где Сталин высказался о "еврейской проблеме". В частности, он указал на необходимость более осторожного назначения евреев на руководящую работу. Наиболее подробным, как пишет Р. А. Медведев, было выступление Г. М. Маленкова. После совещания партийные комитеты получили подписанное Маленковым директивное письмо – "маленковский циркуляр", где перечислялись должности, на которые назначать евреев считалось нежелательным. Одновременно вводились ограничения и на прием евреев в высшие учебные заведения».[253]

И если ещё в начале осени Сахаров, после того, как Тамму его работы показались «неинтересны», почти не имеет надежды попасть в аспирантуру из-за сильной конкуренции других соискателей, среди которых было много евреев, то в декабре, после того, как из-за «маленковского циркуляра» оказался под угрозой весь план приёма в аспирантуру, «сработала» рекомендация преподавателя физики в МГПИ Д. И. Сахарова, отца А. Д. Сахарова. Андрею Дмитриевичу послали вызов, но его

«не отпускали с оборонного завода даже по вызову из Академии наук… Директору ФИАНа Вавилову пришлось специально ходатайствовать об «откомандировании А. Д. Сахарова с завода в наш Институт». Нашли обходный маневр, – Сахарова утвердили в аспирантуре «без отрыва от основной работы».[254]

В Москву Сахаров поехал уже утверждённым аспирантом без всяких экзаменов! Но это «утверждение» должно было быть одобрено самим И. Е. Таммом. Встреча с ним состоялась на второй день после приезда Сахарова в Москву, в середине января 1945 года.