Вирус Бога

Монах стоял рядом с ведьмой и ждал. Он не смотрел на нее, делая вид, что молится. И тут он услышал вздохи удивления. Вельможи показывали пальцами на ведьму. Франциск, повернувшись, еле сдержал радостный крик – он увидел четкий черный крест у ведьмы на лбу, от которого расходились лучики красных трещинок, сочащихся кровью. Лицо ведьмы исказила боль. Она стала похожа на тот образ ведьмы, что можно встретить в церквях, в сценах-­страшилках для народа. Она постарела в эти минуты лет на двадцать, лицо избороздили морщины, глаза потухли и побледнели, даже нос как будто усох и вытянулся.

– Вот оно, истинное лицо той твари, словам которой вы недавно радовались, которую поддерживали, слепцы! – воскликнул Франциск. – И кто вы после этого? Кто вы, отвергающие слуг ваших и защитников, которые неустанно возносят за вас молитвы Всевышнему, кто вы, принимающие блудницу Сатаны и одобряющие слова ее?! Тебе больше нечего сказать, ведьма? – обратился к ней монах. – Мы видим твою суть, твои сладкие речи больше никого тут не обманут!

– Лицо мое, может, уже и не привлекательно, искаженное твоим крестом, – заскрежетала ведьма. Голос ее стал совсем другим – старым, сиплым, с нотками металла, но пока еще сильным, хотя в нем и слышалась сильная боль, – но тело мое еще молодо и красиво, не хочешь ли испробовать его напоследок? А, попик? – ведьма попыталась улыбнуться, но кожа на ее щеках треснула, и она вскрикнула от боли.

– Тело твое? Давай посмотрим на него вместе с добрыми христианами, к чьему милосердию ты недавно взывала, – крикнул Франциск. Протянув руку и схватив за ворот ветхой сорочки, он с силой дернул. Раздался треск ткани. Мужская часть толпы охнула – тело ведьмы было совершенно, бело и красиво, несмотря на несколько крупных синяков, оставшихся на нем после предварительного допроса.

– Хороша, тварь, – послышался голос одного из вельмож.

– Брат мой, – Иоанн наклонился к Карлосу, – ваш ученик и помощник, несомненно, хорош, но мне кажется, он потерял над собой контроль. Боюсь, как бы его так же не потеряли присутствующие здесь мужчины. Все же обнажать женскую плоть, тем более, такой красоты, перед возбужденной толпой весьма опасно.

– Не переживайте, брат мой, это тело недолго будет сохранять свою привлекательность, а то, что увидят сейчас ваши прихожане, навсегда отобьет у них желание якшаться с этим отродьем. Давайте посмотрим и насладимся зрелищем, признаться, даже на меня в первый раз оно произвело очень сильное впечатление. Вы его оцените, брат мой.

– Ну, хорошо, если так, – Иоанн скрестил руки на груди и сосредоточился на происходящем.

Франциск тонко чувствовал толпу, он как будто проник в нее, ощущая каждой клеточкой своего существа. Он подошел к кафедре, медленно, чувствуя, как частью мужчин овладевает похоть, чувствуя растущее в толпе напряжение. Он слышал трескучий смех ведьмы у себя за спиной, ведьмы, празднующей свою маленькую победу, – лишившись лица, она телом своим управляла толпой. Франциск чувствовал, что и некоторые женщины поддались этим чарам. Он чувствовал, в какой момент необходимо ударить по оголенным нервам толпы. Его поступок должен быть подобен удару кнута, так, чтобы искры из глаз.

Он налил более сильный раствор воды в большую чашу, взял в руки кропило, перемешал им воду и, держа кропило в правой руке, а большую чашу прижав левой к груди, направился к ведьме. Увидев чашу и кропило, она перестала смеяться, потому что все поняла. Франциск улыбался, ведьма, глядя ему в глаза, искривила окровавленный рот в оскале ненависти, она пыталась даже вырваться из пут, несколько раз дернувшись всем телом. Веревки оставили красные следы на ее прекрасном белом теле. Франциск медленно шел, глядя ей в глаза, спокойный, уверенный, чувствующий энергию толпы у себя за спиной, питаясь ею, смакуя каждый миг. Из глаз ведьмы потекли кровавые слезы, оставляя на испещренном мелкими кровавыми трещинками лице два блестящих ручейка. Франциск заметил их.

– Плачь, ведьма! – вскричал он, опуская кропило в чашу с водой. – Плачь, и, возможно, плач твой будет услышан Господом всеблагим, может быть, будешь прощена ты в Судный день! – Франциск чувствовал, что накал достиг апогея, буквально физически ощущал вибрацию толпы. Даже охранники были так увлечены происходящим, что перестали сдерживать толпу.

Вот он – хрупкий миг решающего действия!

Время замедлилось. Франциск медленно вынул кропило из чаши, поднял руку и красивым, размашистым движением смахнул с него воду на белоснежное тело ведьмы. Он видел, как капли летят к ее телу, как они разбиваются о него, мелкими брызгами орошая ее белоснежную кожу, как стекают тонкими струйками вниз.