Вирус Бога

– Изыди, Сатана!!! – вдруг неожиданно для самого себя закричал Франциск, он вложил в этот крик всю энергию, что чувствовал за своей спиной, выступая как бы проводником энергии толпы. Он подхватил эту силу и тем медленным, красивом жестом, которым кропил водой тело ведьмы, выплеснул всю набранную силу на ведьму вместе с водой. Его крик был завершением, финальным ударом по нервам толпы, которая его подхватила и отозвалась звериным ревом сотен глоток:

– Изыди!!!

Толпа за спиной Франциска взбесилась, охранники спохватились в последний момент и еле удержали людей, рвущихся к помосту. Нечеловеческий крик боли, который издала ведьма, стал тем ушатом холодной воды, который осадил толпу, заставив всех поднять глаза на возвышение, где она стояла. Толпа издала протяжный вздох ужаса и изумления, некоторые упали на колени, особенно чувствительные в первых рядах повалились в обмороке на мостовую. Белоснежное тело ведьмы покрылось черными кровоточащими язвами, вода прожигала ее плоть, язвы, разрастаясь, соединялись друг с другом. Вдруг с громким мокрым шлепком часть плоти с ноги ведьмы отвалилась, упала на помост над костром и скатилась на мостовую. В месиве мяса и крови все увидели белую кость. Ведьма уже не орала, она скулила, сжав зубы, у нее уже не было щек, и мерзкий оскал в окружении ошметков плоти ужасал. Ведьма сжала челюсти с такой силой, что у нее треснули зубы, и их осколки посыпались сквозь дыры в щеках. Уже почти все люди в первых рядах упали на колени, сложили руки на груди и возвели очи к небу, очень быстро их примеру последовали остальные, даже вельможи и священники. Франциск тонко поймал и этот момент:

– Помолимся же, братья и сестры, помолимся за всех нас, за мир, в котором мы живем, за грядущее царство божие! – И он, поставив чашу с кропилом на кафедру, стал громко читать на латыни:

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё; да приидет Царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день, – толпа в сотни голосов повторяла за ним. Слезы катились по щекам стоящих на коленях людей. Франциск возвышался над толпой, стоя на помосте, разведя руки в стороны и обратив свой взор в небо:

– И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твоё есть Царство и сила и слава вовеки, – в паузах между словами был слышен скулеж умирающей ведьмы и звук падающих на мостовую ошметков плоти.

– Аминь! – пронеслось над площадью.

Карлос подал знак поджечь дальние костры, которые, будучи заранее обильно политы смолой, вспыхнули, как порох. Происходящее превзошло все надежды и чаяния Франциска, он жалел только об одном – что феерия эта творится ныне в забытой богом Санта-­Анне, а не на Пласа Майор в Мадриде.

Это чувство нельзя было сравнить ни с чем. Франциск понимал, что отныне он будет стремиться к этому переживанию еще и еще, что теперь это – его жизнь.

«Хорошо, что там еще много Слез Христовых», – думал Франциск. По лицу его текли слезы радости и умиления.

Постепенно толпа выходила из экстаза молитвы, люди начали подниматься с колен. Франциск обернулся и посмотрел на ведьму. От увиденного у него перехватило дух. Горели почти все костры, за исключением «его» ведьмы и двух ближних к ней. От женщины остался скелет с ошметками мяса, разлагающаяся груда плоти лежала у ее костлявых ног и была разбросана по мостовой рядом с костром. Череп ее упал на мостовую и скатился прямо к ногам Иоанна. Тот смотрел на него с нескрываемым омерзением. Череп покрылся сеткой черных точек, которые росли на глазах, образуя дыры. Через несколько секунд от него осталась пригоршня пыли, которую отец Иоанн растер ногой.

И на костре от ведьмы не осталось никакого следа. Веревки, которыми она была привязана к столбу, свалились, груда мяса и кости превратились в тлен, который сдувал ветер, смешивая с дымом соседних костров.

– Аминь, – пробормотал Иоанн и перекрестился.

– Я был прав? – спросил у него Карлос шепотом, наклонившись к самому уху.

– Не то слово, брат мой. Я буду молить вас оставить мне немного «Слез Христовых».

– Конечно, – ответил Карлос и улыбнулся.

Франциск, взяв чашу с водой, спустился с помоста, служители отвезли его подальше от костра. Монах, продолжая держать чашу левой рукой, взял факел у охранника, подошел к костру ведьмы и с чувством благодарности поднес факел к дровам. Хоть ведьмы там уже не было, ритуал необходимо было завершить.

– Спасибо, – тихо прошептал он, – я никогда не забуду тебя.

Костер разгорался. Франциск передал факел служителю, и тот пошел поджигать последние два костра.

Франциск еще долго стоял и смотрел на костры, по щекам его текли слезы, на душе было пусто и так чисто, что хотелось встать на колени и вечно воздавать хвалу Господу. Может быть, он так бы и сделал, но на плечо Франциска легла рука его наставника.