Виткевич. Бунтарь. Солдат империи

Задача объединения Афганистана, пребывавшего тогда (как, собственно, практически на всех этапах своего развития) в состоянии раздробленности и ожесточенных усобиц, была очень непростой, хотя бы учитывая количество местных властителей, с которыми следовало договориться или сразиться не на жизнь, а на смерть. Сильнее всего эмир враждовал с представителем конкурентного рода Садозаев Шуджей-уль-Мульком, в 1809 году бежавшего из Афганистана и нашедшего убежище в Пенджабе, в королевстве сикхов, где господствовал магараджа Ранджит Сингх. Заслуживший гордое прозвище «Лев Лахора», он считался одним из ближайших союзников англичан, те отводили ему и Шудже важное место в своих планах покорения Афганистана.

В пробританский лагерь входили также и правитель Гератского княжества (граничившего с восточно-персидской провинцией Хорасан) Камран-хан, также принадлежавший к династии Садозаев, и его первый министр Яр-Мохаммед. Гератцы вели себя агрессивно, организовывали разбойничьи набеги на персидские и афганские города и веси, брали заложников, торговали пленными, призывая для этого к себе на службу туркмен-кочевников, известных своим диким нравом.

Туркменские племена, славившиеся своей воинственностью, разбойничали и бесчинствовали на больших дорогах и в этом отношении не уступали хивинцам. Они поставляли наемников для службы в армиях разных восточных княжествах и в первую очередь в Герате, граничившем с туркменскими землями. Это были закаленные и бесстрашные бойцы, внушавшие страх своим противникам. Небольшие афганские ханства (например, Каипское) в поисках зашиты от гератских посягательств обращались к шаху Персии, который стремился и свою страну оградить от набегов.

В этом ему были готовы помочь Кабулистан и Кандагарское ханство, где правили пять сводных братьев Дост Мухаммеда – Кохендиль-хан, Мехрдиль-хан, Пурдиль-хан, Шердиль-хан и Рахмдиль-хан. Первую скрипку играл Кохендиль, ревниво относившийся к своему кабульскому родственнику, но не желавший угождать британцам, не доверявший Шудже и Сингху и видевший в Камран-хане своего самого злейшего врага.

Борьба шла с переменным успехом. В 1832 году Шуджа-уль-Мульк отправился завоевывать Кандагар, но потерпел сокрушительное поражение. Зато весной 1835 года неудача постигла Дост Мухаммед-хана, когда он попытался вернуть Пешавар, которым годом раньше завладели сикхи. С тех пор вражда с Пенджабом во многом определяла политическую и военную стратегию Кабула, а возвращение Пешавара рассматривалось как приоритет.

Тот факт, что за спиной Сингха и Шуджи стояли англичане, делал их заклятым врагом Дост Мухаммед-хана и его союзников. Да и в массе афганского населения британский натиск вызывал отторжение – уж больно наглыми и бесцеремонными были эти завоеватели. Неудивительно, что с такими настроениями многие афганцы с симпатией относились к России, которая не стремилась к оккупации их страны и рассматривалась как потенциальный соперник Великобритании.

Не была преувеличением оценка М. Н. Муравьева: «В 1836 и 1837 годах, когда афганцы чувствовали приближение к ним англичан и предвидели бедствия, ожидавшие их от мнимого покровительства англичан, они обратились к России с мольбою об оказании им хотя бы только нравственного покровительства. В ненависти их к англичанам они писали, что “покровительство Англии тяготит над ними, как огненный меч над главою лица, присужденного к смерти”»[202].

В принципе Дост Мухаммед-хан мог примириться с англичанами, убеди или заставь они Сингха отдать ему Пешавар, но шансы на это были невелики, поэтому эмир, теоретически допуская такую возможность, прорабатывал и другие варианты. Одним из них являлось сближение с Россией, чьи позиции укреплялись как в Средней Азии, так и в Персии. Если бы персы при поддержке русских изгнали из Герата Садозаев, это существенно ослабило британцев и их подопечных, и акции Дост Мухаммеда поползли бы вверх.

Нельзя исключать, что в беседах с Гуссейном Али Виткевич обсуждал эти актуальные политические вопросы и афганский посланник продемонстрировал ему письмо кабульского эмира. Датированное октябрем 1835 года, оно было написано на персидском языке, или фарси («фарсидском», как говорили в России), который на Среднем Востоке и в Центральной Азии использовался в официальной и дипломатической переписке, подобно французскому языку в Европе. Эмир предлагал царю в связи с тем, что «против нас объявлены вражда и несогласие», утвердить между двумя державами «стезю дружества» и предпринять совместные военные действия против Шуджи уль-Мулька, который «соединился с англичанами». Дост Мухаммед-хан подчеркивал, что афганцы готовы внести весомый вклад в формирование объединенного армейского корпуса, предоставив 20 полков, 30 тысяч конницы и 6о пушек[203].