Пробыл Трапезунд там четыре месяца. Потом, правда, благодаря закулисному вмешательству папы, с него сняли обвинение в предательстве, затем перевели под домашний арест, а вскоре и вовсе освободили. Но это уже не имело никакого значения. Виссарион своей цели достиг.
Эта история позволила Виссариону окончательно, раз и навсегда нейтрализовать влияние Трапезунда на Павла II. Хотя старый критянин, а ему исполнился 71 год, и продолжал гнуть свою линию, обращался к сильным мира сего, в частности, пробовал поставить на венгерского короля Матвея Корвина, без поддержки папы это были усилия в никуда. Никакой опасности для кардинала старый соперник уже не представлял.
Н. же извлек из этого скандала куда более серьезные уроки. Да, зондаж не удался. Да, по всей видимости, он никогда и не замышлялся всерьез. Но тем не менее затея с отправкой Трапезунда в Константинополь с благословения папы и по поручению папы показывала, что при определенных условиях Святой престол был бы не прочь договориться с османской Турцией. Естественно, за счет Византии и ценой Византии.
Н. в очередной раз убеждался, что латинянам доверять не следовало и что времени оставалось все меньше. Требовалось спешить, поскольку каждый новый день приносил новые мучения и страдания грекам. Турки каленым железом выжигали остатки греческой цивилизации.
Между тем положиться Н. мог только на самого себя. Надежды на греческое восстание на покоренных турками землях Н. не питал — слишком жесток гнет, дай Бог выжить. Значит, при выстраивании своих планов он мог опираться только на те острова православной веры и греческой цивилизации, которые еще существовали во враждебном католическом мире. Прежде всего — на Москву.
Глава 9
Поздней осенью 1467 года в Италию пришла весть о кончине первой жены Иоанна, Марии Борисовны.
Как рассказывали итальянские купцы, вернувшиеся из Москвы, никто не сомневался, что Марию отравили. Когда она скончалась, тело ее так распухло, что покров, который прежде казался велик и висел по краям, теперь уже не мог прикрывать покойницу.
Н. пришлось пережить несколько тревожных месяцев. Если бы хоть малейшее подозрение пало на Делла Вольпе, никто не стал бы разбираться, насколько это подозрение обоснованно. А под пытками в московских застенках сознавались все. Причем Н., естественно, боялся не за себя. Он понимал, что любой итальянский след по делу об убийстве Марии лишал его план шансов на успех.
Однако все обошлось. Или Делла Вольпе сработал чисто, или русским не пришло в голову попристальнее приглядеться к подозрительному итальянцу. Все списали по старинке: дескать, одна из женщин покойной, некая Наталья Полуехтова, посылала пояс к ворожее. Странно еще, что ни Наталью, ни ее мужа Алексея не казнили. Обошлись опалой.