Власть меча

Она с извращенным удовлетворением наблюдала, как пена поднимается над краем ванны и падает на мраморный пол, а обе горничные раскатились смехом при виде такого безумия и выскользнули из комнаты, когда Сантэн сбросила халат и, задыхаясь от наслаждения жаром, опустилась до подбородка в воду, над которой поднимался пар. Пока она лежала там, в ее сознании снова возник образ пистолета с перламутровой рукоятью, но она решительно отогнала эту картину.

«Кем ты никогда не была, Сантэн Кортни, так это трусихой», – сказала она себе.

Потом, вернувшись в гардеробную, она выбрала платье радостных летних тонов и, спускаясь по лестнице, улыбалась.

Давенпорт и Сирил Слайн ждали ее.

– Нам понадобится много времени, джентльмены. Давайте начнем.

Все до единого предметы в огромном особняке требовалось пронумеровать, описать и оценить, а самые важные вещи сфотографировать и все тщательно занести в проект каталога. Нужно было закончить работу до того, как Давенпорт через десять дней отправится обратно в Англию на почтовом корабле. Затем он должен был вернуться через три месяца, чтобы провести распродажу.

Когда пришло время отъезда Давенпорта, Сантэн удивила всех, заявив, что проводит его через горы к пристани, – обычно такая обязанность возлагалась на Сирила.

Отплытие парохода было одним из самых волнующих событий в общественном календаре Кейптауна, и его палубы уже заполнили пассажиры и десятки гостей, пришедших пожелать им счастливого пути.

У входа на палубу первого класса Сантэн заглянула в список пассажиров и нашла под буквой М:

Малкомс, миссис И., каюта А16.

Малкомс, мисс Т., каюта А17.

Малкомс, мисс М., каюта А17.

Семья Блэйна отплывала, как и планировалось. По обоюдному соглашению Сантэн не видела его с последнего дня соревнований поло, а теперь тайком искала его взглядом в курительных салонах и гостиных первого класса.

Она не смогла найти его и поняла, что он, вероятно, находится в каюте Изабеллы. Мысль об их интимном уединении вызвала у Сантэн раздражение, и ей отчаянно захотелось войти в каюту А16 под предлогом прощания с Изабеллой, но на самом деле просто чтобы помешать Блэйну оставаться с женой хотя бы минуту. Но вместо этого она уселась в главной гостиной и наблюдала, как мистер Давенпорт уничтожает розовый джин, а сама при этом улыбалась и кивала знакомым, обмениваясь банальностями с теми, которые прогуливались по гостиным первого класса, желая увидеть и быть увиденными.

Сантэн с мрачным удовлетворением отметила, как на нее изливаются теплые и уважительные приветствия и иные знаки внимания. Ясно было, что безумная экстравагантность турнира поло достигла своих целей и утихомирила подозрения насчет ее финансовых затруднений. Пока что не возникало новых слухов, которые могли бы подорвать ее положение в обществе и репутацию.

Сантэн понимала, что вскоре это изменится, и такая мысль заранее приводила ее в гнев. Она намеренно пренебрежительно обошлась с одной из наиболее влиятельных особ, публично отвергнув ее подобострастное приглашение, и язвительно отметила, как эта небольшая жестокость увеличила уважение к ней этой женщины. Но при этом, ведя хитрую общественную игру, Сантэн смотрела поверх голов, ища Блэйна.

Сирена лайнера подала последний сигнал, и офицеры парохода в ослепительной белой тропической форме прошли по палубам, вежливо сообщая:

– Лайнер отходит через пятнадцать минут. Всех провожающих просим немедленно сойти на берег.

Сантэн пожала руку мистеру Давенпорту и присоединилась к процессии, спускавшейся по крутому трапу на причал. Там она еще задержалась в веселой толпе провожающих, глядя на высокий борт парохода и пытаясь найти среди пассажиров, выстроившихся вдоль поручней, Изабеллу и ее дочерей.

Яркие разноцветные полоски серпантина, которые бросали с высоких палуб, устремились на юго-восток – их старались поймать стоявшие на причале, соединяя судно с землей бесчисленным множеством хрупких пуповин, – и тут Сантэн заметила старшую дочь Блэйна. С такого расстояния Тара в темном платье и с модно уложенными волосами выглядела очень взрослой и хорошенькой. Рядом с ней сестра просунула голову под поручни и отчаянно махала кому-то на причале розовым носовым платком.

Сантэн прикрыла глаза от солнца и рассмотрела позади девочек фигуру в инвалидной коляске. Лицо Изабеллы скрывалось в тени, и оно внезапно показалось Сантэн последним предвестником трагедии, некой враждебной силой, посланной для того, чтобы наказать ее и лишить счастья.

– О боже, как бы мне хотелось, чтобы ее было легко ненавидеть, – прошептала Сантэн.

Ее взгляд устремился туда, куда смотрели девочки, и она начала пробираться сквозь толпу.