Власть пса

– Какого черта лысого, – столкнувшись с братом, закричал Фил, – какого, черт побери, дьявола, там делают индейцы?!

– Спокойно, – тихо ответил Джордж. – Я разрешил им постоять там пару дней.

– Ты?! – выпалил он и сделал шаг назад, чтобы оглядеть брата сверху донизу. – Да ты вообще из своего гребучего умишка выжил?

– Ничего плохого они не сделают. В девятьсот двадцать пятом, я полагаю, мы уж сможем защитить свое добро от индейцев.

– Смотрю, Джорджи-бой, ты язык отрастил? Юмору обучился, да? Попробуй теперь напрячь извилины!

– Спокойно, Фил. Все хорошо. Просто подумай о том, что чувствуют люди.

– Люди чувствуют?! Это кто? Кто именно чувствует?

– Индейцы. Вот, например, тот мальчик.

Фил снова смерил брата взглядом небесно-голубых, ничего не упускающих глаз. Губы его скривились в улыбке.

– Откуда такая внезапная любовь к индейцам? Смешно до колик, Джорджи-бой. – И Фил расхохотался. – Как можно быть таким слепым, я поражаюсь просто.

– Ты к чему это клонишь? – спросил Джордж, облокотившись на стойло.

Фил опустил голову, переводя дух после резкого, режущего слух ледяного хохота. Хохотал он не только над Джорджем, но и над женщиной, слишком задержавшейся в их доме.

– Взглянул бы ты на себя. Вот иди, посмотри хорошенько в зеркало. Глаза-то вылупи на свою физиономию. А потом задай себе вопрос: почему эта дамочка вышла за тебя замуж?

– О себе лучше подумай, Фил, – отрезал Джордж, не сводя глаз с брата. – Индейцы остаются.

Резко обернувшись, он вышел из амбара.

Да, Фил, умеет же надавить на больное место, умеет же сковырнуть рану.

XI

Задолго, задолго до того, как миссис Льюис начала готовить для Бёрбанков, на мистера Льюиса свалилось дерево, буквально размозжив мужчину в самом расцвете сил. Женщина мечтала воссоединиться с мужем в их, как она выражалась, вековечном доме, однако на долгие годы до желанного воссоединения на небесах миссис Льюис осталась наедине с целой охапкой едких замечаний, горьких наблюдений и леденящих душу сентенций.

«Было добро, да давно», – вдруг восклицала она, на секунду оторвавшись от безжалостного избиения теста об иссеченную царапинами поверхность стола. «Никогда не угадаешь, – любила повторять миссис Льюис, – где упадешь, где встанешь».

– Ведь не все же так плохо, – издав тихий, нерешительный смешок, утешала ее Роуз.

– Вы правда так думаете, миссис Бёрбанк?

«Мир так тесен», – однажды заметила кухарка, тяжело пробираясь к печи. Ее стоптанные черные туфли были надрезаны по краям, чтобы вместить набухшие за годы работы мозоли. В огонь она бросила письмо и, глядя, как корчится бумага на углях, добавила: «Друг мистера Льюиса. Выпивал с ним когда-то. Как тесен мир».

Миссис Льюис пугала Лолу историями о том, как плохо кончают «дурные девицы» в сундуках, упрятанных в сараях и железнодорожных станциях, и потчевала ее россказнями о друзьях, врагах и удивительных людях. Она говорила об одной женщине, больной солитером, у которой во время обеда червь высовывался прямо из горла. Расскажет такую историю – и медленно подмигнет одним глазом, как черепаха. Или о какой-то своей подруге, чей гроб выкопали ради строительства федеральной магистрали, пролегавшей аккурат через местное кладбище. Когда криворукий водитель трактора задел гроб лезвием ковша, тот раскрылся, и оказалось, что волосы у женщины росли и после смерти. «Весь гроб был заполнен великолепными золотыми локонами, – изумлялась кухарка, – только на концах седые».

Первые деньги, которые Лола получила, устроившись к Бёрбанкам, она потратила на подписку журнала «Тру Романс». Отец запрещал ей подобное чтиво и однажды, застукав с журналом, который та одолжила у подруги, заставил разорвать в клочья каждую страницу у него на глазах. Хоть не выпорол, и на том спасибо.

Роуз и Лола, две одинокие женщины в доме, быстро подружились. Дружба их началась, должно быть, тогда, когда служанка спросила: а правда ли то, что пишут в журналах о кинозвездах? Как и рабочие в общем бараке, Лола верила каждому печатному слову, как будто напишешь неправду – и сразу угодишь за решетку.

– Ты спрашиваешь о чем-то конкретном? – уточнила Роуз.

– Ну, есть одна суперзвезда – Дарлин О’Хара.

– Ага, кажется, даже слышала про нее.

– И говорят, – смутилась Лола, – говорят, она моется в ванной из молока.

– В таком случае, думаю, это правда. С чего бы тогда об этом писали, если бы она так не делала.

– Мой отец никогда бы такого не допустил.

– Его можно понять. Кто знает, куда заведет эта кривая дорожка.

– Это точно! – вдруг ободрилась девушка. – Папа у меня очень строгий.

Лола много рассказывала о своем отце. О том, как он ездил в Бич на службы в церкви. Или как однажды посреди ночи отправился искать собаку, которая потерялась во время страшной бури и попала в капкан. Или как со словами, что Бог воздаст, вручил немного мяса больным шведам, оставшимся без денег. «И знаете, что случилось потом? – восклицала девушка. – Прямо к нам во двор прискакал олень. Стоял там, глядя отцу в глаза, и просто умолял, чтобы его подстрелили».